Горькая брусника (СИ)

   А я впервые испугалась сама себя, потому что на самом деле хотела его ударить - лишь бы он замолчал. Я так ненавидела его, что болела грудь, и прерывалось дыхание. Это жуткое состояние запомнилось надолго, оно тяжестью легло на душу - значит, я способна нанести вред другому человеку. Во мне действительно есть что-то темное и плохое. Глубоко внутри я спрятала этот мрачный росток зла, он остался во мне занозой. Петя больше не рисковал обзывать меня без свидетелей, но будучи с дружками не упускал возможность напомнить: что он сделает со мной, когда подрасту. Слыша мерзкие речи гадкого мальчишки, я кипела от негодования, чем всегда приводила его в прекрасное расположение духа. Так продолжалось до тех пор, пока я не сообразила: нужно скрывать эмоции, не давать повода для его радости. А потом издевательства надо мной кончились, прекратила их, к моему удивлению, Алена. Она услышала речи Петеньки в мой адрес, рассвирепела не хуже меня. Сестра подошла к нему вплотную, что-то тихо сказала. Как я не напрягала слух, расслышала только последние слова: "Никто не смеет обижать мою сестренку! Ты понял!"

   Алена и раньше изредка защищала меня, а после этого случая взяла надо мной шефство. Я очень благодарна сестре: до ее отъезда на учебу и почти два года после меня никто не трогал. Потом я поумнела и научилась контролировать свой гнев. Кстати, Вадим мне чем-то напоминал Петеньку. Я не понимала, чем он приглянулся маме, а сестра и вовсе потеряла от него голову. В десятом классе на вопрос подруги, какой тип мужчин мне нравится, я не смогла ответить, потому что у меня не было определенного типа, но точно знала: у мужчины должна быть какая-то особенность. Не понимала, в чем она проявляется, не могла объяснить. Сказала Кире просто: "Он должен быть настоящим мужчиной, как Лановой, Тихонов, Высоцкий, Безруков, Машков".

   Сейчас бы я ответила подруге: "Спокойная мужественность, умение защитить, рискнуть собой". И мне все равно, какого цвета глаза, волосы будут у моего избранника. Особенно не переношу слащавость у парней, трусливые тоже не в моем вкусе.

   Алена по-своему хорошо ко мне относилась, не обижала по пустякам, в школе разбиралась с моими обидчиками. При этом не считала зазорным сваливать на меня свои проделки. Мне кажется, она считала меня недалекой и даже глупой. Она не понимала, как можно часами стоять в углу, если достаточно попросить прощения, и свободна. Я же не могла выдавить из себя слова признания, если считала себя не виновной. Мне легче отстоять три часа в углу, чем попросить прощения. Честно сказать, я не всегда была права, упрямство действительно присутствует в моем характере. Осознаю, родителям нелегко приходилось со мной, трудно любить вредную и неласковую девочку. Но они любили меня, я это знаю. В пятом классе, пытаясь закаляться, я обливалась холодной водой и переборщила с закалкой. Я попала в больницу с высокой долго не спадающей температурой. Однажды ночью меня разбудил тихий мамин шепот. Она молилась: "Господи, спаси и сохрани мою девочку. Пусть она будет самой большой врединой на свете, лишь бы жила. Я люблю ее всякую. Боже, умоляю, отдай ее боль мне. Я на все согласна".

   С тех пор как бы не злилась на маму, всегда помнила: она меня любит. А уж доставать я умела. Наслушавшись передач о воспитании детей, стала поучать родителей, как правильно меня воспитывать, чем доводила их до белого каления. Как-то подбила Киру и сына своей крестной тети Раи, залезть в сад бабушки Фени за клубникой. В темноте под слабым светом молодой луны мы с трудом различали, где спелая, а где зеленая клубника и, конечно, потоптали ягоды. Бабушка Феня, убитая горем, пришла к моим родителям.

   - Тонечка, я пришла жаловаться на потраву. Без твоей Насти точно не обошлось. Всю ягоду мне испортили. Или заплати, или участковому пожалуюсь.

   - Настя, немедленно иди сюда! - услышала я сердитый голос мамы.

   Я, нехотя отложила игрушки, и вышла из комнаты. Увидев бабу Феню, поняла: настал час расплаты.

   - Настя, первое - ты не послушалась нас с папой и отправилась ночью гулять, второе - залезла в сад к соседке. Два серьезных нарушения за один вечер. Моя дочь воровка! Как тебе вообще это пришло в голову?

   Я покраснела от стыда, хотелось провалиться сквозь землю. Признаваться в содеянном, не собиралась.

   - Не рвала я вашу клубнику, - мой голос дрогнул. Краска залила не только лицо, но и шею.

   - Рвала и скорее всего не одна. С кем? - поинтересовалась мама.

   - Одна, - вырвалось у меня.

   - На месяц никаких гулянок, друзей и сладкого. Иди в свою комнату. Я с тобой после поговорю, - вынесла мама свой приговор и спросила у бабы Фени: - Сколько вы хотите за испорченную ягоду? Мы заплатим.

   С тех пор не люблю клубнику. Тридцать июньских дней я пробыла в доме, читая книги, рисуя бумажных кукол, которыми не с кем было гулять, но друзей не выдала. Я изучила все трещинки на потолке, от скуки пересчитала завилюшки и цветочки на обоях. Алена называла меня идиоткой.