Горькая брусника (СИ)

   "Вы вместе шкодили, вот и отвечать должны вместе. Тебе необидно, что они гуляют, а ты сидишь взаперти. По-хорошему твои друзья должны сами признаться и разделить наказание с тобой".

   Я понимала, в ее словах была доля истины, но рассказать о друзьях не могла. В другой раз я без разрешения взяла из шифоньера небольшой кусок голубого шелка. Мы с Кирой пошили новые платья куклам, из остатка материала сделали скатерти на игрушечные столики. Вечером мама обратила внимание на обновку моей куклы.

   - Настя, где ты взяла этот шелк. - Пальцы мамы гладили ткань на кукольном платье, а глаза наполнялись слезами.

   Я тут же сообразила: красивый кусок ткани чем-то дорог ей и мне сейчас здорово попадет.

   - Мам, ну я не знала, что эта тряпочка тебе нужна. Она давно лежит без дела. - Мое оправдание получилось жалким и неудачным.

   - Эту, тряпочку, как ты ее называешь, папа подарил на мое совершеннолетие. Я собиралась сшить блузку, как только нашла бы подходящие кружева.

   - Мама, но с тех пор почти двадцать лет прошло! - поразилась я.

   - Настя, дело не в том, сколько прошло лет, а в том, что ты без спроса полезла в мой шкаф. Нехорошо трогать чужие вещи. Ты должна понять: у каждого человека существует личное неприкосновенное пространство. Это касается и его вещей. Иди в кладовку и все обдумай, а после я жду твоего извинения. - Мама отвернулась от меня и направилась в свою спальню.

   Кладовка, маленькая комнатка рядом с моей спальней, имела единственное крохотное окошко. Раньше в кладовке хранились детские вещи, мои и Алены, но недавно ее освободили для следующей партии ненужных вещей. На данный момент она пустовала. Света в этой комнате не было, а я с недавних пор стала панически бояться темноты.

   - Только не туда! Можно, я постою в углу спальни? - взмолилась я.

   Мама вернулась, взяла меня за плечо недрогнувшей рукой и повела отбывать наказание в кладовую. Я слышала, как с работы пришел папа. Мамин звонкий голос долетал до меня без искажений, а негромкий басок папы доносился в комнату лишь обрывками фраз. Я не знала, сколько прошло времени, но за окном стало темнеть. Ото всех углов ко мне поползли тени, и только крохотный светлый квадратик еще белел на стене. Я зажмурила глаза, вся обратившись в слух. Чьи-то коготки заскребли по полу. Обеими руками я закрыла рот, удерживая крик.

   - Ты подумала? - услышала я голос мамы за дверью. - Готова попросить прощения?

   До сих пор не знаю, что заставило меня молчать, тем более, что я чувствовала свою вину.

   - Не хочешь разговаривать? Посиди еще, это пойдет тебе на пользу.

   Я казнила себя, не понимая собственного поведения. От страха сидела ни жива, ни мертва. Царапающий и грызущий звук раздался ближе. Я подобрала ноги и обхватила руками колени, сжимаясь в комок. Сквозь тонкую ткань футболки ощущалась шероховатая стена, и спине было немного больно. Я напряженно всматривалась в темный комочек на полу. Мышь! Пересохшее горло издало еле слышное сипение. Рефлекторно поджала ноги еще сильнее. В окно заглянула луна, осветила крохотного зверька. Любопытная мордочка, сверкая бусинками глаз, смотрела на меня. Я шевельнулась, мышка испуганно метнулась в угол. Мне стало смешно. Страх испарился. Зверек боялся намного больше, и это почему-то обидело меня. Я порылась в кармане шорт, высыпала на ладонь крошки печенья и кусочек конфеты, любовно завернутый в бумажку. Развернула конфету и, медленно двигаясь, высыпала крошки и конфету на середину каморки. Осторожно вернулась в угол и замерла. Минут десять ничего не происходило. Тени ложились на пол гуще, луна двигалась дальше. Скоро я не смогу увидеть, возьмет ли мышка мое угощение. Послышалось еле слышное шуршание, зверек вышел в центр комнаты. Стало совсем темно, но я успела заметить, как мышка принялась подбирать крошки.

   Проснулась я от звука открываемой двери. Протерла сонные глаза кулаками. Комнату освещало солнце. Я не заметила, как заснула, лежа на полу.

   - Настя, прости нас, малышка, мы забыли про тебя, - воскликнул папа.

   Я зевнула и потянулась, расправляя затекшие мышцы от непривычно твердого ложа.

   - Ты готова просидеть всю ночь, лишь бы не просить прощения. - Мама сокрушенно покачала головой.

   Я еще раз зевнула и впервые легко произнесла:

   - Прости, мама, больше не буду трогать твои вещи без спроса.

   - Неужели так трудно было сказать это раньше, - улыбнулась она и обняла меня.