Горькая истина

Что же произошло в течение этих нескольких часов? 26 августа лейб-гвардейский Московский полк подучил приказ наступать с вечера на Тарнавские высоты. В этот день занял их подошедший на поддержку австрийцев германский корпус генерала Войрша. Лейб-гвардии Московский полк должен был атаковать противника вечером 26 августа, т. е. в годовщину Бородинского сражения, за отличие в котором он получил, как высшую награду, свое наименование. Офицеры и солдаты полка, овеянные романтикой своей вековой боевой истории, усмотрели в этом совпадении некое предопределение судьбы…

И вот случилось нечто чудесное, чего не найти в анналах военной истории: один лишь пехотный полк, быстрым шагом подойдя к неприятельской позиции, сразу прорвал ее в нескольких местах и захватил артиллерию целого корпуса.

Целую ночь отбивались московцы вместе с подошедшими лейб-гренадерами, в кольцевых окопах, от яростных атак германской пехоты, стремившейся отбить свои батареи.

Утром, 27 августа, лейб-гвардии Финляндский полк, при поддержке Павловского, стремительной атакой пробил широкую брешь в расположении 37-й венгерской дивизии и обошел левый фланг соседнего к югу корпуса Войрша. Противник сразу начал отход, становившийся всё стремительнее, всё беспорядочнее.

В те моменты, когда перед усталыми московцами и лейб-гренадерами немцы очистили окопы и стали отходить, одна из рот скинула фуражки и запела «Спаси Господи». Соседи подхватили. Молитвенные звуки всё ширились, росли. После молитвы из тысячи грудей двинувшихся вперед офицеров и солдат, среди Тарнавских перелесков и холмов, в едином порыве грянул и полился мощный русский национальный гимн…[45]

* * *

Выговор при собрании офицеров

Сидим мы в Собрании и завтракаем с аппетитом, после целого утра строевых занятий. К столу прислуживают солдаты в длинных белых рубахах без погон, но с полковым знаком, в черных шароварах с красными кантами и в высоких сапогах.

Мы, прапорщики, ютимся все вместе, но уже начинаем осваиваться в непривычной обстановке.

Входит батальонный адъютант штабс-капитан Некрасов 2-й[46] и говорит:

– Господа офицеры, пожалуйте в классную комнату при оружии, командир батальона просит.

Мы все сгруппировались в комнате. Входит полковник Михайличенко.

– Господа офицеры!.. Вот что, господа, – говорит он, – я получил очень неприятное письмо от капитана 1-го ранга… Подпоручик… выйдите, пожалуйста, вперед. На днях в трамвае вы не потрудились отдать честь капитану 1-го ранга… по уставу, о чем он мне и сообщает. Вы лишь привстали со своего места и отдали честь Штаб-офицеру, полусогнувшись. Мне было очень неприятно получить такое письмо, и я делаю Вам замечание при собрании офицеров. Лейб-гвардии в Московском полку офицеры должны быть безупречны. Следующее Ваше опущение по службе я прикажу отдать в приказе. Господа, вы свободны.

Подпоручик стоял красный как рак. «Я не хотел бы быть на его месте», – подумал я.

Телефонный звонок капитана Дубровы

Целый день ездил сегодня с прапорщиком Гилевичем на его автомобиле, делать визиты однополчанам. Кое-кого заставали, отсутствующим оставляли карточки.

Сегодня у нас дома играют в винт. Мой отец зовет меня к телефону. Подхожу. Удобно разваливаюсь в кресле и говорю:

– Я слушаю.

– Прапорщик Кутуков. С вами говорит капитан Дуброва.

– Так точно, это я, господин капитан, – говорю я, и как на пружинах вскакиваю с кресла и вытягиваюсь «смирно».

Все присутствующие весело смеются.

Служба в Запасном Батальоне

Служба моя в Запасном Батальоне приняла строго размеренный порядок. Каждое утро в 8 часов весь батальон выстраивался на плацу. Занятия до 12 часов. Затем завтрак в Собрании. С 2-х часов занятия до 6 вечера.

И в Собрании надо держать ухо востро – того и гляди кто-нибудь из старших офицеров процукает. А в смысле цука[47] «молодых» они тоже «специалисты». Надо до тонкости знать правила и обычаи Офицерского Собрания.

Помещение Собрания великолепное. Огромный двухсветный зал с колоннами. Монументальная лестница. Большая столовая, библиотека, биллиардная комната, с портретами всех командиров полка и много других комнат. Полковой музей.

При казармах имеется полковая церковь, со склепом для погребения господ офицеров[48]. Начинаю постепенно осваиваться со службой, с Собранием и с топографией казарм.

Рассказ об Императрице

На днях был у моих знакомых. Отец генерал Генерального штаба З. Сын его на фронте в Гвардии. Еще совсем недавно, мальчишками, мы проводили время вместе на пляже в Финляндии. Обе сестры моего товарища еще до войны вышли замуж за офицеров Гвардейской Конницы. Одним словом, это чисто военная семья.

Гостей принимала хозяйка дома. Было всего несколько человек, хорошо между собой знакомых. Говорили о театре, об общих знакомых, о близких на фронте и незаметно перешли на наболевшую тему – заговорили о войне.