Горькая истина

Все довольны и беспечны в этот момент. Все себя чувствуют одной родной семьей, школьниками, мальчишками, шалунами. Но шум делается настолько сильным, что дежурный офицер сможет его услышать. Прощай тогда мой воскресный отпуск, поездка домой в Петроград, в родительский дом. Я призываю к тишине разошедшихся юнкеров. Вдруг раздается: «ш…шш», и в водворившейся внезапно тишине голос: «Не мешайте, тише. Дворянин спать хочет».

Эта глупая выходка вызывает бурю восторга, хихиканья и с трудом сдерживаемого смеха. Но уже злого смеха.

Одна ловко сказанная фраза прервала беспечное веселье и мигом вернула всех к действительности: посылались насмешки и колкости на мой счет.

По существу, все мы остались студентами, а потому исполнение должности старшего портупей-юнкера на взводе было очень трудным, и при любви студентов к независимости, создавало подчас положение портупей-юнкера очень деликатным.

Но всё было мирно до моего выхода в Гвардию. А вот получил я вакансию, и мои товарищи по взводу стали надо мной издеваться.

Они такие же студенты, какия, одинакового со мной образования, моя же принадлежность к дворянскому сословию дает мне преимущество выйти в Гвардию.

Дворянство потеряло преимущество быть культурным и обеспеченным классом в Государстве. Мне кажется, что в наш век общедоступности образования, дворянство только разъединяет нацию, давая неизвестно почему привилегии и преимущества одних граждан над другими.

А потому я и подвергаюсь насмешкам моих однокашников – юнкеров – студентов не дворян.

А ведь они тоже должны будут проливать свою кровь за Веру, Царя и Отечество.

Посещение школы генералом Лазаревичем

Сидим мы в столовой и завтракаем, аппетит волчий – только что вернулись со строевых занятий на морозе. Говорят, приехал посетить Школу Начальник всех Школ Прапорщиков Петроградского Военного Округа Генерал Лазаревич[20].

– «Встать, смирно!»

Входит в столовую старенький Генерал. Поздоровался. Мы ответили.

– «Есть ли какие-нибудь претензии?» – говорит Генерал. Молчание. Вдруг голос.

– «Так точно, Ваше Превосходительство». Все замерли. Генерал подходит к говорившему.

– «Ну в чем дело, мой друг?»

– «А вот Ваше Превосходительство, таракан в супе» – говорит юнкер, показывая тарелку.

Генерал не спеша одевает на нос пенсне, нагибается к тарелке, находит злополучное насекомое, вынимает его ложкой из супа и самым добродушным голосом:

– «А вот его больше и нет».

Атмосфера разрядилась. Все были довольны. Генерал пошел дальше.

Производство

Тогда нас с «прапором» поздравят,
Погон со звездочкой дадут,
И в снаряжение нарядят
«Остаток денег» отдадут…
Пройдут минуты наслаждения,
Не будет денег ни гроша,
Тогда поедем в батальоны,
Не зная ровно ни шиша.

30 ЯНВАРЯ 1917 ГОДА. Наступило утро дня производства. Одеты все уже в форму пехотных Прапорщиков. Укладываются чемоданы, записываются адреса, подсчитываются деньги. У некоторых их совсем мало – проиграны в карты: игра шла «в счет производства». Сначала играли на наличные, потом проиграли бинокли, часы, а потом и деньги, выдаваемые при производстве.

Но заметна всеобщая веселость, все рады надеть форму русского офицера, ехать домой в кратковременный отпуск и разлететься затем по всей России по запасным батальонам.

Приказано строиться. Одеваются юнкерские шинели поверх офицерских гимнастерок. Курсовые офицеры улыбаются. Выстраивают нас на небольшом плацу. Настроение приподнятое и радостное. Ждем. Наконец приезжает Генерал Лазаревич.

– «Смирно, господа офицеры!», – командует Начальник Школы Полковник Барон де Пеленберг[21].

Торжественная минута.

– «Поздравляю с Монаршей милостью», – говорит престарелый Генерал. – «Вы производитесь в офицеры. Нашему обожаемому Государю-Императору ура!»

Дружное ура несется ему в ответ. Генерал уезжает. Мы продолжаем стоять в строю и не знаем, что делать дальше. К нам подходит наш курсовой офицер Поручик Платицын[22]:

– «Поздравляю, господа» – говорит он и улыбается лукаво – «разрешите отвести вас в казармы?»

Мы просим. Он командует:

– «Господа офицеры. Напра-во, ряды вздвой, равнение налево шагом-марш». Все довольны и смеются.

Вот я и офицер в 19 лет.

Каждый из нас надел высочайше утвержденный школьный нагрудный знак: университетский значок, со скрещенными мечами и с крыльями Императорских орлов. Мы – так называемый «студенческий выпуск».

Леонид Кутуков, портупей-юнкер Третьей Петергофской Школы прапорщиков. Январь 1917 г.

Запасный батальон Лейб-гвардии Московского полка

После производства я возвратился в Петроград, в дом моих родителей. 3 февраля должен явиться к месту службы в Запасный батальон Лейб-гвардии Московского полка.