Горькая кровь

- Чувак, не делай этого, - сказал Шейн и протянул руку. Майкл отбил ее прежде, чем та коснулась его плеча. - Может ты думаешь, что таким образом она будет в безопасности, но это неправильно, ясно? И сейчас не подходящее время. Я знаю, ты не хочешь навредить ей. Я слышал тебя там с Капитаном. Знаю, ты просто пытаешься защитить ее...

- Знаешь? - Майкл повернулся, уставившись на Шейна пустым взглядом, тот застыл. - Ты ни черта обо мне не знаешь.

Шейн рассмеялся.

- Ты шутишь, да? Я знаю о тебе все. Ты мой лучший друг.

- Ты так считаешь? - Сказал Майкл, а затем, прежде чем Клэр была готова, прежде чем она даже заметила его движение, он повернулся и схватил ее.

Майкл Гласс, держащий ее в своих объятиях.

Склонившийся.

И целующий ее.

С языком.

Мастерски.

Это ее так удивило, что Клэр смогла издать только приглушенный звук шока и удивления, и она даже не пыталась сопротивляться; ее тело сообщило о натиске в ощущениях - его холодная сила, мягкость губ, вкус, абсолютная власть над происходящим... и тогда ее мозг заработал и закричал от ужаса.

Майкл Гласс целовал ее перед Шейном. И Евой.

И он чертовски приятно прикасался к ней, его руки скользнули ей под рубашку.

Шейн что-то крикнул, и Клэр почувствовала, что он пытается высвободить ее, но Майкл держал с неумолимой силой. Она внезапно испугалась, что была между ними, как тряпичная кукла между двумя питбулями, а затем Майкл отпустил её так же быстро, как и схватил. Это оттолкнуло её обратно к Шейну, а Шейн вписался в стену, обернув руки вокруг неё. Клэр ощущала, что её рот болел и был влажным, её рубашка задралась чуть ниже линии лифчика, она отчаянно одёрнула её, пытаясь вытереть губы в то же самое время, но получилось не очень хорошо. Майкл смотрел на неё, и его глаза были ужасными. Это была не любовь. Это было что-то, что она вообще не могла понять.

- Я хотел это сделать несколько лет, - сказал он. - Просто чтобы ты знал. Ты ожидал такого, лучший друг? Может быть, это продолжается уже некоторое время. Может быть, с тех пор как она переехала. Откуда ты знаешь?

- Ты сукин сын... - Шейн оттолкнул Клэр в сторону и бросился на Майкла, но Майкл просто толкнул его обратно к стене и держал его там, не обращая внимания на удары. Теперь он смотрел на Еву, которая задыхалась и плакала, свернувшись в клубок на кровати, как будто он ударил ее кулаком в открытую рану.

- Мы закончили? - спросил он ее.

- Да, - прошептала она. - Да. Проваливай. - Это бы прокричать, подумала Клэр, но Ева с трудом дышала, чтобы сделать это.

Майкл отпустил Шейна и пошел прочь, спокойно открыл дверь и исчез менее чем за пять секунд.

Но то, что он оставил после себя, было подобно взрыву, который все еще происходил, ударные волны накрывали и накрывали...

Шейн повернулся к Клэр.

- Что, черт возьми, это было?

- Почему ты меня спрашиваешь? - она оглянулась и, потрясенная, снова вытерла рот. - Я не просила этого делать!

- Он не мог просто... - Шейн внушал ужас и выглядел таким же преданным, как Ева. - Это впервые? Так ли это?

- Что? Что ты сказал? - Ее затошнило. Минуту назад все было хрупким, но в порядке; а теперь весь мир вокруг нее, казалось, разлетелся на неузнаваемые осколки. - Я не сделала ничего такого! - Она вспомнила со страшной щемящей болью, что однажды Шейн тайно подозревал, что у Клэр и Майкла что-то за его спиной. Этого никогда не случалось, но сейчас... Сейчас это вернулось, вся эта паранойя, весь гнев. Майкл выбрал правильное место для удара, чтобы разрушить все доверие между ними. - Как ты можешь думать, что я...

- Господи, уйди! - сказала Ева слабым, прерывающимся голосом. - Просто уйдите. Оба. - Она по-прежнему плакала, но теперь тише, все мониторы пищали и мигали красными огоньками. - Иисус, пожалуйста, уйдите!

Вошли медсестры и столпились вокруг кровати Евы, чтобы урегулировать аппараты и воткнуть иглы полных медикаментами шприцов в висящие мешки. Когда Шейн вытолкнул ее в коридор, Клэр услышала, как безумно быстрое сердцебиение Евы замедлилось. Они уложили ее спать. Может быть, если повезет, утром Ева будет думать, что это был наркотический сон. Нет. Она не была настолько везучей.

Шейн отпустил ее, и она повернулась к нему, все еще пытаясь опустить рубашку до достойного уровня.

- Я ничего не сделала, - настаивала она снова. - И я никогда не целовала его! Он поцеловал меня, ты видел это.

- Он делал это, как будто точно знал, что тебе нравится, - сказал Шейн. - Как он привык это делать. И ты явно не сопротивлялась.

- Я не знала, что делать! Боже, Шейн... это произошло так быстро... я не знала... я не хотела этого! Как ты можешь думать, что он и я были...

- Я не знаю, - сказал Шейн и засунул руки в карманы, сгорбив плечи. - Может быть потому, что мой лучший друг подумал, что это совершенно нормально - засунуть свой язык тебе в глотку, чтобы прояснить ситуацию? Потому что я уверен, что ему необязательно было это делать, чтобы просто порвать с Евой. Он не такой жестокий.

- Шейн... Шейн! Подожди!

Он шел от нее, направляясь по коридору, опустив голову. Оставив ее.