Горькая кровь

- Ой, - прежде чем он смог защитить себя, вернулась секретарша с той же улыбкой с ямочками.

- Мэр Мосес на собрании, но она сказала, что сможет заняться вами сразу же после него. Если хотите, можете подняться наверх и подождать в её офисе...

- Спасибо, - сказал Шейн. И девушка фактически сделала то покусывание губы, говорящее, что она доступна, и одарила его взглядом из под ресниц. Учебное пособие. Клэр не могла не закатить глаза на то, что она в общем-то существовала на планете Аннабель Лэндж.

Шейн, однако заметил. Определённо. Он быстро подтолкнул Клэр к лифту.

- Да ладно, не стоит тратить силы на подобную реакцию. Она просто... дружелюбная.

- Если бы она была еще немного дружелюбней, то станцевала бы для тебя приватный танец прямо сейчас.

- Вау. Кто превратил тебя в Зеленоглазого Монстра? И не говори мне, что тебя укусил радиоактивный паук. Там нет супергероев ревности, - когда она не ответила, прежде чем они добрались до лифта, он нажал кнопку и повернулся к ней. Это был не просто случайный взгляд; он был на уровне очень пристального, прямого взгляда, который заставил Клэр немного опасаться. - Серьезно. Ты действительно думаешь обо мне и миссис Морган? Или как-там-её-зовут сзади?

- Аннабель, - сказала Клэр, и жаль, что не вспомнила имя девушки так быстро. - Нет. Но...

- Но что? - это было не похоже на Шейна, быть таким серьёзным. - Ты же знаешь, я просто смеюсь над миссис Морган, верно? Я не пошёл бы туда. Или куда-нибудь. Я имею ввиду, что я смотрю на девушек потому, что, да ладно, это биология. Но люблю я тебя, - он сказал это с такой лёгкостью, что по ней прошла дрожь из глубины души до пальцев ног. Когда Шейн был серьёзным, когда смотрел таким пристальным, спокойным взглядом в её глаза, это делало всё её тело горячим и холодным одновременно. Она чувствовала, что уплывала куда-то очень высоко, где воздух был ужасно тонким, но опьяняющим.

- Я знаю, - прошептала она и подошла ближе. - Вот почему я ревную.

- Ты знаешь, что это не имеет смысла, верно?

- Имеет. Потому что теперь у меня есть намного больше того, что я могу потерять, и становится больше с каждым разом, когда ты целуешь меня. Я думаю о том, что могу потерять тебя, и это больно.

Он улыбнулся. Ей пришло в голову, что Шейн не много улыбается с другими людьми, только с ней, и, конечно, не так. Это было так... горячо, всецело владеть им.

- Ты не потеряешь меня, - сказал он. - Я точно обещаю это.

Что бы он не собирался сказать — она бы успела об этом подумать в звенящей счастливой тишине — его прервал мягкий звон лифта. Шейн предложил ей руку, она приняла её, чувствуя себя глупо и немного смешно, и он проводил её в лифт.

Как двери закрылись, Шейн нажал кнопку третьего этажа (на ней большими буквами было написано Офис Мэра), а затем прижал её к стене, наклонил голову и по-настоящему поцеловал. Сильно. Глубоко. Его губы ощущались мягкими, влажными и сладкими, и более горячими из-за нахождения на публике, она издала негромкий протестующий звук, предупреждая, что двери могут открыться в любую секунду. Другая её половина умоляла его полностью игнорировать предупреждение, просто продолжать... но потом она отодвинулась, сделала глубокий вздох и отошла, когда двери открылись.

Она всё еще улыбалась и не могла прекратить смотреть на него. В профиль эти губы были просто... да. Восхитительными.

- Клэр, - сказал он и изобразил "после-вас" жест.

- О, - сказала она сияя и с усилием повернула голову. - Верно. Спасибо.

Теплые ощущения после лифта разрушились, потому что как только она и Шейн вошли в холл, звук хлопающей двери разнёсся по коридору, и высокая девушка в короткой юбке и дизайнерских каблуках вышла из-за угла. Цветом сезона был ярко-розовый, и она практически светилась в темноте... юбка, туфли, лак для ногтей, блеск для губ.

Губы искривились в особенно горькой усмешке, когда Моника Моррелл заметила их обоих. Её шаги замедлились на секунду, потом она перебросила свои блестящие волосы через плечо и продолжила идти.

- Кто-нибудь вызовите охрану — сюда снова пришли бродяги, - сказала она. - О, ладно уж. Это просто ты. Посещаешь здесь офицера по условно-досрочному освобождению, Шейн?

Это звучало как классическая Моника, дрянная девчонка, роскошная, но было что-то изменившееся в ней, подумала Клэр. Сердце Моники больше не казалось таким. Она выглядела немного бледной под её обязательным загаром, и, несмотря на макияж и одежду а-ля в-последнюю-минуту, она казалась немного потерянной. Мир, наконец, решительно выбил почву из под Моники Моррелл, и Клэр было жаль, что она не могла наслаждаться этим. Она всё ещё чувствовала пульсирующий гнев и негодование; это в значительной степени находилось внутри, из-за той кучи оскорблений от Моники в течение лет с момента её приезда.

Но знание того, что она знала, было почти достаточно восхитительной местью, это заключалось в наблюдении за выведенной из баланса Моникой.