Горькая кровь

- Извините Олив. Она унаследовала это от двух предыдущих администраций. Итак. В чем такая срочность? - она указала на два стула напротив её стола, когда заняла своё собственное место и наклонилась вперёд, поставив локти на гладкую поверхность древесины. Было что-то элегантное в ней, что так же пугало... Ханна была высокой женщиной, худой, с кожей цвета тёмного шоколада. Она была привлекательна, а шрам (сувенир из Афганистана со времён её военной карьеры) делал её более интересной. Она изменила прическу, аккуратных косичек уже не было, она побрила их так коротко, что это делало её похожей на страшно-красивую скульптуру.

Она сменила свою полицейскую униформу на жёстко сделанные на заказ пиджак и брюки, но взгляд всё ещё был официальным... была даже брошка Морганвилля на отвороте. Может, у неё больше не было ружья, но она всё ещё выглядела вполне компетентно и опасно.

- В этом, - сказал Шейн и достал свою идентификационную карту. - Что за чертовщина со всем этим?

Он, конечно, не терял времени зря.

Ханна посмотрела на неё и вернула назад без улыбки.

- Не нравится твоя фотография?

- Да ладно, Ханна.

- Есть определенные... компромиссы, на которые я должна была пойти, - сказала она. - И нет, я не рада этому. Но введение идентификационной карты не убьёт тебя.

- Лицензия на охоту может, - сказала Клэр. - В письме Майкла было сказано, что она в силе. Любой вампир может убить одного человека в год, свободно и ясно. Ты знала это?

Это вызвало резкий, нечитаемый взгляд у мэра, и через мгновение Ханна сказала:

- Я знаю об этом. И работаю над этим. У нас будет специальное заседание во второй половине дня, чтобы обсудить это.

- Обсудить это? - сказал Шейн. - Мы говорим о лицензии на убийство, Ханна. Как ты можешь подписаться на это?

- Я не подписывалась на это. Я была в меньшинстве, - сказала она. - Оливер... влияет на Амелию. В разгроме драугов — которое мы должны были сделать, чтобы сохранить в безопасности человеческое население — мы также уничтожили единственное, чего вампиры действительно боялись. Они, конечно, больше не боятся людей.

- Лучше бы боялись, - сказал Шейн мрачно. - Мы никогда не принимали ни одного такого положения. Это не изменится.

- Но... Амелия обещала, что всё изменится, - сказала Клэр. - После того, как мы ликвидировали её отца, Бишопа. Она сказала, что люди будут иметь равные права в Морганвилле, что вся эта охота закончится! Ты слышала её.

- Я слышала. Но теперь она передумала, - сказала Ханна. - Поверь мне, я пыталась остановить всё это, но Оливер отвечает за ежедневные дела. Он ввёл еще двух вампиров в Совет Старейшин, из-за чего получается три к одному во время голосования вампиров против людей. Короче говоря, они могут просто игнорировать мой голос, - в основном она выглядела спокойной, но Клэр заметила, как напряжены ее мышцы челюсти и то, как она отвернулась, будто бы вспоминая что-то плохое.

Клэр проследила за её взглядом и увидела одинокую картонную коробку в углу. Ханна недолго занимала свою должность, так что это, возможно, осталось после распаковки... но из того, что она знала о ней, Мэр Мосес не была тем, кто позволил бы вещам стоять без дела.

- Ханна?

Мэр сфокусировалась на ней, и на секунду Клэр подумала, что она может рассказать о том, что её беспокоило, но Ханна покачала головой.

- Ничего, - сказала она. - Клэр, пожалуйста последуй моему совету. Оставь это. Ты не сможешь сделать или сказать ничего, чтобы она передумала, Амелия не такая, какой ты знала её прежде. Она не разумна. И с ней не безопасно. Если я смогу сделать что-нибудь, чтобы остановить это, я сделаю; семь поколений моей семьи родом из Морганвилля, и я не хочу видеть, как ухудшаются дела, не больше, чем ты.

- Но... если мы не поговорим с Амелией, то что мы сделаем, чтобы остановить это?

- Я не знаю, - сказала Ханна. Она казалась сердитой и обеспокоенной. - Я просто не знаю.

Клэр резко вспоминала, что Ханна не была просто шерифом маленького города, повышенным до мэра. Она была солдатом, и она сражалась за свою страну. Ханна брала в руки оружие в Морганвилле и раньше, и в бою Клэр не хотела бы видеть кого-то другого, кто прикрывал бы ей спину (за исключением Шейна).

- Это не ответ, - сказал Шейн. Он снова постучал по удостоверению. - Ты не серьёзно относишься к действительности, которую несут эти вещи.

- Это новый городской закон, Шейн. Носите это или на первый раз будете оштрафованы. Во второй - тюрьма. Я не могу посоветовать вам ничего другого, кроме как соблюдать это.

- Что мы получим на третий раз, избиение и публичные издевательства?

- Не будет третьего раза, - сказала она. - Мне жаль. Правда.

Он посмотрел на неё долгим взглядом, потом убрал удостоверение обратно в карман. Клэр знала этот взгляд и видела, как тревожно движутся мышцы вдоль его подбородка. Он молча считал до десяти, заталкивая внутрь порыв сказать что-то сумасшедшее и убийственное.

Когда он замедлил дыхание, она знала, что это хорошо, а сама почувствовала напряжение, даже не заметив, как оно начало расползаться по позвоночнику.