Горькая новь

У хозяек с постояльцами постоянная брань. Они приходят всегда мокрыми, вывалянными в грязи, так как идут частые дожди, от них пахнет, как от козлов. И заставляют всю грязную одежду стирать. Петрушиха орала на своего, уже пожилого постояльца:

- Тоже мне народный защитник, езжай домой к старухе, да полезай на печь.

Колесников принял колчаковское решение, забрать в свой отряд всю молодежь от семнадцати лет, не считаясь ни с какими протестами. Он созвал к себе в штаб около двух десятков и сказал, что всех их зачисляет в отряд, оружие получите потом, а пока идите, седлайте лошадей и подъезжайте к штабу. Если у кого нет лошади, то идите к председателю и скажите, что я велел взять дежурную, захватите дня на два продуктов. Посыпались материнские проклятия на его голову.

Мой отец был на дворе, когда в тесовые ворота раздался стук, и исполнитель крикнула, чтобы я немедленно шел в штаб, требует сам. Мать заплакала, зашёл в комнату отец, долго советовались, решили, что надо идти, убежать всё равно не удастся, из села не выскользнуть, кругом посты. В улицах непролазная грязь. К штабу прошёл огородами, в ограду лезу через забор, хозяйские собаки хватают за ноги. В голове роем вертятся разные мысли, зачем зовёт? Не прознал ли о моём осведомительстве? Тогда конец. Может быть из - за того, что я описывал его имущество, это тоже не сулит ни чего хорошего. Вхожу на кухню. Колесников в безрукавой стёганке, черных брюках вышел из комнаты.

- Здравствуйте Ларион Васильевич, - начал метельшить я, - вы за мной посылали исполнителя, наверное, зачем - то нужен. Я тут без вас сделал опись имущества, так меня волревком посылал. Колесников поморщился и жестом руки остановил.

- Тебе сколько лет?

- Так девятнадцатый идёт.

- Всю молодёжь я забираю в отряд, хотя ты и не нашей веры, иди заседлывай коня и подъезжай, не жди больше посыльных.

Итак, двадцатого мая 22 года я оказался в отряде мятежников. Дома переполох, горькие слезы всей семьи, но больше всех забот отцу. Я был потрясён, у меня не укладывалось в голове, как это я коммунист и вдруг становлюсь соучастником мятежников. Кололась голова от разных дум, но выхода не находил. А что если сама судьба уготовила мне такое испытание. Ведь говорили же в штабе чон, что, может быть, совершишь какой - нибудь подвиг. Когда подъехал к штабу, то там под охраной уже стояли трое коммунистов - Тоболов, Быков и захваченный командир взвода разинцев, меня присоединили к ним. И всех, как арестованных, повели вслед за отрядом. Доехали до устья четвёртого ключа, завернули в пасеку Петра Косинцева, нам предложили спешится. Мы стояли у креста на могиле суховцев, каждый думал, что и нас зароют здесь же. Охрана сидела на лошадях с ружьями поперёк сёдел. Держали так часа два или больше, потом приказали садиться на лошадей и ехать дальше вслед за отрядом. Позднее сдавшиеся колесниковцы рассказали мне, что нас не расстреляли из - за боязни мести их семьям.

Разведка сообщила, что в Солонешное пришла шестая коммунистическая рота, а с другой стороны доносили, что эскадрон чоновцев под командованием Воронкова занял Чёрный Ануй. Отряд чон двинулся к Тележихе, которую, решено было окружить. В ночь на двадцать пятое мая Колесников увел из села свой отряд.