Горькая полынь моей памяти

  Рванула за дверь, за ворота, не веря, что найдёт там хоть что-нибудь, кроме дорожной пыли и тёмной южной ночи. Впереди светили стоп-сигналы. Карима, не помня себя, подскочила к припаркованной на обочине машине, оказываясь в объятиях Равиля.

  Она что-то хотела сказать, как-то объяснить, пообещать, но могла только цепляться за мужскую рубашку и пытаться не задохнуться от слёз.

– Что ты, маленькая? – прошептал Равиль. Он так давно не произносил этого слова. Она стала Каримой. Просто Каримой. Безликой, как сотни других. Тысячи. Миллионы.

– Что ты, маленькая…

Как когда-то давно, в забытой юности, скрытой пеленой обид и отчаяния, в спальне Каримы.

– Что ты, маленькая…