Горькие яблоки

Всё это Радка вслух говорить не стала. Она вообще предпочитала не обсуждать с подругой свою жизнь здесь, когда можно обсудить Янкину там. К сожалению, та словно не понимала этого, и рассказывала мало. Радка даже не знала, как и где подруга познакомилась с красивым и богатым Скарбимежем, и только наивное высказывание, что магики все так хороши, расставило всё по местам.

— Что ты! — засмеялась Янка, хорошея от этого еще больше. И как ей это удается? — Магики такие же люди, как и вы. И толстых уродов среди них немало. Женщины разве что более ухоженные и одежды… сама видишь какие.

Радка видела. А еще её больно кольнуло Янкино «как и вы». Найденная магесса уже совсем не считала себя одной из них, и пусть сама Радослава и вовсе забыла бы всю прежнюю жизнь, едва выбралась бы за пределы бескрайних садов, но от подруги это слышать было неприятно.

А потом была свадьба в яблоневом цвету в присутствии двух невероятных драконов. Они извергли пламя после принесения Янкой и Скарбимежем клятв. Жених снял с руки невесты перчатку и вместо неё надел увитый драгоценными камнями браслет. Значило ли это, что она ради семьи бросает учиться магии — селяне этого не знали и не желали знать. В своем белоснежном воздушном платье с этим браслетом и кольцом на руке Янка была похожа на сказочную фею, а не на девушку из яблоневых садов. И если Рада и впрямь не ненавидела подругу до сих пор, то сейчас она почувствовала, как ненависть переполняет её так, что пришлось больно прикусить мясистую часть ладони, чтобы не разреветься от отчаяния. Она никогда раньше не видела как драконы выдыхают пламя и не чувствовала в воздухе так много волшебства, как в этот день.

И Радка подставляла ладони под слетающие от жара лепестки яблонь, под эту магию, почему-то твердо веря, что с ними искорка магии попадет и в неё. И ей хватит этой искорки. Самой крошечной. А когда драконы прилетят снова, она будет готова.

Как оказалось, её родители были другого мнения. Едва стихли весенние свадьбы, как они поставили условие. Радослава должна была выйти замуж за их соседа, нелюдимого Хенрыка. Как и все в селе, он знал о «придури» предполагаемой невесты, но считал, что сумеет занять всё её время. Да и родители убеждали его, что, став хозяйкой своего дома, Рада перестанет мечтать о магии, а работящие руки у неё есть. И аппетитные формы, куда без них.

Радослава прекрасно понимала, что проклятый сосед клюнул в основном на них. Уж какой-какой, а наивной она не была, пусть весь её разум и пропадал, стоило ей подумать о магии. В остальном же она соображала быстро. Вот и сейчас, слезами и проклятьями она выбила себе отсрочку, требуя отложить свадьбу до прилета драконов, чтобы пригласить на неё Янку. Конечно, сначала она пыталась протянуть время до следующей весны. Но родительница заявила, что никакие цветущие сады не сделают её лицо красивее, и кожу свежее. Как ни горько это было слышать от родной матери, возразить Радке было нечего.

Оставшиеся до свадьбы месяцы Радка молчала дома, вечерами тайком бегая к колодцам и пытаясь выдумать фокус, позволивший бы ей освободиться и выбраться к магикам. Янка понятия не имела, но Рада уже пыталась привлечь внимание всадника, хоть стыд и жег её нутро не меньше, чем сок горьких яблок. Этот человек видел её нескладным подростком, впервые пробующим неутонувшее яблоко, на его глазах она росла — стоило совсем отчаяться, чтобы попытаться, и Радка была именно такой. Совсем отчаявшаяся.

Словно понимая, что она чувствует, всадник был безжалостен. Он жестко отказал ей, будто чувствовал, что жалость её попросту уничтожит.

Теперь же, когда план в голове Рады полностью оформился, ей оставалось только ждать.

…— Радка, если ты не хочешь за него замуж, то не выходи! — растерянная Янка определенно не знала, что делать. Похоже, что не очень удивилась тому, что подруга так ждала её приезда и сразу же пригласила на девичник. Как бы она ни любила подругу, следовало признать, что склочный и завистливый характер Радки был широко известен, и куда более удивительным было то, что кроме Янки там оказались еще две девушки.

Впрочем, этот секрет недолго оставался таковым: одна из «подружек» невесты щеголяла роскошным по меркам села кольцом от популярного, видимо, тут парня — Янка в этом теперь не очень разбиралась. Вторая же была настолько несуразно одета и от этого еще более безобразна, что в ней Янка заподозрила всеобщую подружку — для оттенения внешности любой невесты.

И вот когда наконец обе «подружки» исчезли, Янка осталась вдвоем с Радой, которая уже откровенно рыдала, размазывая слезы по своему некрасивому длинному лицу и оплакивая свою судьбу.