Горькие яблоки

Дни до большого приема у Берхтов не шли, а бежали, и Радослава всё время тратила на изучение правил и особых вещей, известных только магикам. Её до сих пор не раскрыли, и она не собиралась на этом останавливаться. Конечно, раньше Мейнгрим хотел, чтобы она сидела дома и не лезла на рожон, но в последнее время его мнение изменилось. Или же он просто смирился с тем, что его супруга бывает среди магесс немногим реже, чем его сестра.

На почту и вовсе уходило куда больше времени, чем раньше. Не только приглашения на приемы, но и просто письма, поздравление с именинами — и откуда только узнали, когда она сама не была в курсе? В основном это были цветочные, по крайней мере, так Радка предполагала, видя изображение самых разных цветов на месте подписи и вдыхая тонкие чудесные ароматы. Ей бы опечалиться или хотя бы отметить, что магессы королевства не то, чтобы избегают её, но не торопятся заводить дружбу. Но Радка была счастлива, уверившись, что она становится своей хотя бы среди прижившихся здесь чужестранок. По всему выходило, что консервативные кланы присматривались к новенькой, тогда как цветочные, на своих шкурах испытывавшие это пренебрежение, протягивали ей руку помощи.

За пару дней до приема у Берхтов её трижды пригласили на цветочный остров, и это было настоящим признанием. Даже Скарбимеж, как утверждал Мейнгрим, не бывал до сих пор на острове, на котором родилась и выросла его жена.

— А в цветочном королевстве тоже нет короля? — она произнесла это вслух в библиотеке и меньше всего ожидала, что ей кто-то ответит.

— Понятия не имею, — раздалось из дальнего темного угла, и Радка вздрогнула. Повинуясь её движению кистью, браслет засветился, и этот свет, в отличие от слабого освещения светильника, очертил силуэт сидящего в углу Мейнгрима. — А ты неплохо наловчилась пользоваться браслетом, немногие магессы так умеют.

— Именно поэтому они и не умеют, что у них есть своя магия, — проворчала Рада, скрывая свое удовольствие от нечаянного комплимента. — Вы напугали меня, господин.

— Прости, — коротко ответил тот, и по тону было понятно, что никакого угрызения совести он по этому поводу не испытывает. — Я наблюдал за тобой.

— Зачем? — теперь Радка испугалась. Перед ней мысленно пронеслись все её действия последних недель, и она облегченно перевела дух — ничего ужасного или запрещенного она не делала. Её не в чем было упрекнуть, и если Мейнгрим следил за ней именно за этим, у неё были для него плохие новости.

— Ты изменилась, — и без того не слишком разговорчивый супруг говорил еще более сухо, словно каждое слово стоило денег. А Радке не хотелось показывать свой интерес, и просить объяснений. К счастью, останавливаться на этом Мейнгрим не стал. — Я отвечаю за тебя, так или иначе. И эти изменения могут означать что-то важное. Кто знает, может, тебя прокляли.

— Прокляли? — переспросила Радка, чувствуя, как на загривке встают дыбом мельчайшие волоски. Только этого ей и не хватало!

— Не думаю, что это так, — нехотя успокоил её муж. — Но я должен проверить.

— Проверь, пожалуйста, — Радка доверчиво протянула руки. Из книг она уже знала, что именно по рукам можно определить проклятие. Жаль, там не было написано, как именно.

Мейнгрим осторожно, но крепко взял её ладони в свои и наклонился, вглядываясь в линии жизни. Тепло его руки и холод металлической перчатки передавались Радке, одновременно успокаивая и обнадеживая. Даже странно, что она подозревала супруга в каких-то безумных вещах вроде проклятия его же сестры. Он был надежным человеком и сильным магиком. Именно то, что было нужно ей, и если что и внушало беспокойство, так то, как легко она это получила.

— Нет, — не подозревающий о мечущихся в голове Радки мыслях муж нехотя отпустил её руки. — Ничего похожего на проклятие. Возможно, ты изменилась сама по себе.

— Или ты меня изменил, — выдохнула Радка прежде, чем успела подумать.

Мейнгрим замер и поднял голову, встречаясь с ней взглядом. И Радослава первая отвела глаза. К тому признанию, что крылось за этими неловкими словами, она не была готова. Но она привязалась к мужу, и нужно быть слепым, чтобы не заметить этого. Вряд ли Мейнгрим был именно таким.

Но отвечать на её нечаянно вырвавшиеся слова или переспрашивать Мейнгрим не стал.

— Если почувствуешь себя как-то иначе, скажи обязательно, — хрипло произнес он наконец и вышел из библиотеки.

Снова поговорить с ним Радке удалось только в день приема.

Глава 39

— Я понимаю, что для тебя это непросто, но постарайся не лезть на рожон, — в этот раз они не брали Седого и шли пешком, благо до центра города, где укрывалось поместье Берхтов, было совсем недалеко.

Радка наслаждалась чуть морозным воздухом и едва заметной изморозью по краям дороги. Только это и напоминало о том, что прием был в честь дня перелома зимы. Кажется, она скучала по морозам и снегам, вот уж чего совсем не ожидала. Интересно, а если предложить Мейнгриму вдвоем прокатиться на Седом за пределы города, он согласится или нет? Скорее нет, он же потомственный магик и снег, наверное, видел только в книгах…