Горькие травы Чернобыля

Стаська оторопело смотрел на нас. Потом, с каким-то оглушительным индейским победным кличем с разбегу боднул меня в плечо. Я не удержался и повалился на Климчука. Володя отреагировать не успел, выронил рюкзак, и мы, как кегли, повалились на асфальт.

А Стась уже нёсся по пустой Центральной площади, высоко подпрыгивая, молотя по воздуху руками и что-то непрерывно крича. Скоро он скрылся из виду.

Тяжело поднявшись на ноги, мы долго смотрели ему вслед.

– Хоть бы «спасибо» сказал, – сердито пробормотал Климчук, потирая ушибленные места.

– Он и сказал, как мог, – улыбнулся я, – а, вообще, Володя, таких слов в мальчишеском словаре нет, просто ты об этом успел позабыть.

Климчук с невнятным ворчанием отряхивал пыль со спортивного костюма. Я занялся тем же, и пару минут мы помогали друг другу привести себя в относительно божеский вид.

Из вестибюля гостиницы вышла пожилая уборщица с веником.

– Набульбенились тут с утра! – противным, визгливым голосом заорала она на всю площадь. – А еще, говорят, приличные люди! Очки понадевали, интеллигенты!

– Ведьма! – рявкнул Климчук громовым, полковничьим рыком.

– Алкоголик! – завизжала бабка. – Пьянь подзаборная! Щас, как дам веником!

Уборщица явно жаждала устроить вселенский скандал.

– Только скандала нам не хватало! – тихо напомнил я Володе.

Климчук подхватил рюкзак, и мы не сговариваясь, быстро скрылись за углом кафе.

– Какая ажиотажная старуха! – раздраженно сказал полковник.

– Не иначе, хозяйка той ажиотажной болонки! – подхватил я.

Климчук хрюкнул, поставил на скамейку рюкзак. Похлопал себя по карманам, извлёк мятую пачку «Столичных» – у подполковника, не иначе, свистнул, – и мы закурили.

– Нам в другую сторону, – сказал я, – пора бы возвращаться в парк. Да и вообще возвращаться…

– Надеюсь, там уже нет засады? – деревянно спросил Климчук.

Я пожал плечами, и мы направились в сторону аллеи имени Ленинского Комсомола.

Молодая трава аллеи была покрыта серебряной росой, свежая сирень пахла одуряюще сильно, как-то по-особенному, и мне на мгновение показалось, что вернулся я в советское детство, что мне, как и должно быть в 1986 году, неполных пятнадцать и достаточно крикнуть: «Ночка! Ночка!», как из кустов сирени выскочит наша собака, чёрно-рыжий пинчер, которую я имел удовольствие выгуливать ранним утром, и с радостным визгом кинется обнюхивать мои джинсы. Забавно, что эти ощущения только усиливал сомнительный аромат «Столичных» сигарет, которыми меня обкуривал шедший рядом уставший Климчук. Я тут же подумал, что именно сейчас в далекой Евпатории невысокий парнишка в розовой рубашке с надписью «Metro» и чешских синих джинсах выгуливает средь кустов сирени собаку, нахально дымя болгарской сигаретой, благо этого не видят родители.

Маленький черный пинчер выскочил из-за кустов так неожиданно, что я замер и остановился как вкопанный. Пёс с заливистым хриплым лаем несся к нам, явно намереваясь искусать то ли меня, то ли Климчука, то ли обоих сразу. Володя ловко метнул недокуренную сигарету в ближайшую урну и тоже остановился.

– Это что ещё за ядрёный керосин? – удивлённо проговорил он, глядя вдаль тенистой аллеи.

Вслед за злобным пинчером торопливо шагал его хозяин – тощий двухметровый светловолосый подросток в белой рубашке и коричневых школьных брюках. Парень самым нахальным образом выпускал густые клубы кислого табачного дыма, нисколько не смущаясь присутствия двух взрослых мужиков. Причем, знакомых мужиков, можно сказать, почти родных.

– Стасик! – рявкнул я во всю глотку. – Ты всё-таки куришь! Ещё и мерзкую «Стюардессу»!

Непрерывно тявкающий пинчер в удивлении замер. В глазах Стася появился не виданный мною ранее наглый хулиганский блеск, быстро сменившийся недоумением, замешательством и полным непониманием ситуации. Тем не менее, он мигом бросил сигарету в кусты, взял на руки пинчера и насмешливо спросил:

– Видимо, мы знакомы? Вы внук барона Мюнхгаузена? А вы, товарищ спортсмен, вероятно, переодетый Наполеон Бонапарт?

Я растерянно посмотрел на Климчука. Мы давно научились понимать друг друга без слов и всё поняли сразу.

– Мы знакомы с вашим отцом, юноша, – быстро нашелся Климчук, – иногда приезжаем в командировку на ЧАЭС. Так что идите, куда шли. И впредь советую не курить.

Стась очень серьезно и понимающе кивнул, выпустил пинчера на волю и быстро направился к выходу из парка.

– Кстати, тебе не нужен брат-близнец? – не удержавшись, крикнул я ему вслед.

Стасик бросился наутек, только пятки кроссовок замелькали.

– В общем ясно – теперь их двое в одной Припяти, богомол японский! – раздраженно воскликнул Володя. – Где будем искать второго?

Я невесело усмехнулся – наше путешествие явно затягивалось.

– Место встречи изменить нельзя, Климчук! Думаю, второй сам придет к колесу обозрения!

Глава тринадцатая