Горькие туманы Атлантики

По-разному вели себя экипажи транспортов. Некоторые оставляли суда раньше времени, предпочитая болтаться по морю в шлюпках, нежели подвергаться беспрерывным атакам. Покинутые суда дрейфовали по многу часов, погода не позволяла немцам захватывать их в качестве призов, и подводники без труда пускали ко дну их, оповещая хвастливо о новых победах. Судьба моряков, понадеявшихся на шлюпки, часто в арктическом океане оборачивалась трагически.

Капитан американского транспорта «Алькоа Рейнджер», заметив самолет, приказал поднять сигнал о безоговорочной капитуляции. Но самолет пролетел на большой высоте и скрылся в облачной дымке.

Был случай неповиновения экипажа, хотя конфликт разрешился сам собой: пароход вскоре потопила германская лодка. Офицер адмиралтейства, читавший эту шифровку, неумно сострил:

— Мятеж подавлен самым надежным способом.

Сердце вице-адмирала сжалось и потеплело, когда он узнал о том, как английский транспорт «Иэлстон» смело вступил в бой с вражеской подводной лодкой. И вышел победителем, заставив лодку погрузиться и отказаться от атаки. Нет, история конвоя изобиловала и примерами мужества и отваги. Жаль только, что это мужество не всегда вознаграждалось: впоследствии «Иэлстон» тоже не избежал трагической участи.

Особенно тяжкие испытания выпали на долю тех, кто вынужден был скитаться по морю на мелких спасательных плотиках и в полузатопленных шлюпках. Люди сходили с ума, умирали один за другим, и их сталкивали в воду, часто не успев прочитать молитву. Из пятидесяти шести моряков английского судна «Хатлбьюри» осталось в живых лишь двадцать, а тридцать шесть обрели свою братскую могилу в Атлантике. Перед рассказами полузамерзших, уцелевших с «Хатлбьюри» о том, что они пережили, меркли самые мрачные драмы, описанные Шекспиром.

«И все потому, что один человек, облеченный властью, — а может быть, не один? — принял поспешное — а вдруг продуманное? — опрометчивое решение, лишив конвой боевого охранения в самое неподходящее время и в самом неподходящем районе. Голова идет кругом. Случайных роковых совпадений слишком много даже для глупости».

В проливе Маточкин Шар и в бухтах Новой Земли со временем скопилось несколько транспортов и больше десятка эскортных кораблей из тех, что сразу не взяли курс на Белое море. Туда же догребали и шлюпки погибших судов с полуживыми остатками экипажей. Обмороженных, раненых, больных, истощенных моряков размещали на английском судне «Эмпайр Тайд», и вскоре все помещения на нем, вплоть до коридора валов, были заполнены до отказа. Врач русской полярной станции оказывал помощь какую мог.

На Новой Земле опять формировался, по сути, маленький конвой. Однако желающих вновь испытать судьбу и выйти в море находилось не так уж много. Между капитанами велись бесконечные споры. Некоторые из них заявляли, что задачу выполнили, ибо достигли советского берега, а остальное их не касается. Пережитые страхи порой оказывались сильнее, нежели здравый смысл.

А тут еще американец «Уинстон Сэйлем»! Его капитан Ловгрен с ходу выбросил судно на берег. Затем приказал сжечь документы и отправить за борт замки орудий. Забрав запасы продовольствия, моряки «Уинстона Сэйлема» перебрались на берег, разбили палатки и зажили, словно в спортивном лагере. Офицеры эскорта, а позже русские предложили снять неповрежденный транспорт с мели, но палаточный экипаж отказался вернуться на судно. Капитан Ловгрен тоже считал, что задачу выполнил, требовал, чтобы за ним прислали миноносец, а команду на самолетах переправили в Соединенные Штаты. Когда в Архангельске об этом стало известно помощнику американского военно-морского атташе, тот выразился лаконично и недвусмысленно:

— А пошел он к чертовой бабушке!

А русские изъявили готовность послать на «Уинстон Сэйлем» своих моряков.

С Новой Землей поддерживал связь известный полярный летчик Мазурук. Он доставил туда медикаменты и одеяла, а особенно тяжелых больных, нуждавшихся в неотложной медицинской помощи, переправил на материк. Теперь командование — как советское, так и союзное — более или менее точно знало, что происходит в Баренцевом море — по крайней мере, в районе Новой Земли.

Маленький караван из четырех транспортов и кораблей эскорта наконец-то вышел из Маточкина Шара к Белому морю. По пути подобрали несколько шлюпок и плотиков с людьми, хотя чаще встречали густые мазутные пятна — следы погибших судов. Уже неподалеку от горла Белого моря случайно, в условиях плохой видимости, обнаружили вельбот с полуспущенным красным парусом, затертый льдами. В нем погибали от холода девятнадцать американцев с «Джона Уайтерспуна». Спасение к ним явилось в последний миг как провидение!

На этом отрезке пути суда уже прикрывали с воздуха советские истребители.