Горький без грима. Тайна смерти

Разве далеки от истины были наиболее трезво мыслившие представители большевизма, которые стремились нейтрализовать зловредное действие вкушенного многими «яда командирства» (Л. Сейфуллина) и полагали, подобно М. Ольминскому: «Можно быть разных мнений о красном терроре, но то, что сейчас творится в провинции, это вовсе не красный террор, а сплошная уголовщина…»

Подобно Горькому, с резкой бескомпромиссной критикой беззакония (бессудных расстрелов), жестокости, бросающей «омрачающую и заглушающую тень и на само социалистическое движение», против подавления свободы слова, мысли и воли выступал в ту пору и другой выдающийся русский писатель, В. Короленко. Не случайно широкий общественный резонанс получили его письма А. Луначарскому 1920 года.

Горький прилагал все силы, чтобы препятствовать разгулу беззаконий, хотя и понимал, что успехи его в этом деле имеют весьма ограниченный характер и, к сожалению, не меняют общего положения вещей. Тем не менее он продолжал считать: бездействие недопустимо. Что же переполнило чашу горьковского терпения? Что сыграло, возможно, определяющую роль в его решении выехать за границу?

Обычно подчеркивают: Горький отправился туда для лечения по настоянию Ленина. Но только ли и в первую ли очередь поэтому? Позже начали делать дополнение: виноват Зиновьев, диктаторствовавший в Петрограде. Отношения Горького с ним действительно были крайне натянутыми, о чем свидетельствует хотя бы цитировавшееся выше письмо. Отношения эти испортились вконец, когда Зиновьев учинил обыск на квартире Горького, на Кронверкском. Здесь, в этой многокомнатной квартире, находили приют и защиту многие представители интеллигенции, включая даже члена царской фамилии Великого князя Гавриила Константиновича, вызволенного из под ареста Горьким. Обыском Горький был разгневан настолько, что немедленно отправился в Москву, к Ленину, с требованием принять меры…

Увы, картина после этого изменилась мало…

Действовал и еще целый ряд разных, куда менее значительных, но все же не столь уж маловажных чисто по-человечески причин. Называют и такую: недовольство М. Андреевой, как известно, в прошлом актрисы МХТ, назначением жены Л. Каменева на пост «куратора» театрального искусства… А та была в этом деле не слишком компетентна…

Но существовало и еще одно обстоятельство, которое долгое время недостаточно принималось во внимание и лишь недавно получило освещение в литературе. Исключительно ценные сведения на этот счет содержатся в книге «Долгий путь» всемирно известного ученого, основателя факультета социологии в Гарварде, президента Американской социологической ассоциации Питирима Сорокина (издана в переводе с английского в нашей стране в Сыктывкаре в 1991 году).

Вместе с сотрудниками и студентами, в тесном взаимодействии с академиками И. Павловым и В. Бехтеревым, Сорокин изучал положение в неурожайных районах и приходил к выводу, что умереть может до 25 миллионов, если мир не придет на помощь. «Мы говорили об этом задолго до того, как правительство и Максим Горький обратились ко всем нациям о помощи голодающим».

Однако исследования такого рода политикам были не нужны. Осенью 1921 года Сорокин, как и многие профессора, был отстранен от преподавания. Несмотря на это, он продолжал научную работу. Опубликовав два тома монографии «Системы социологии», Сорокин приступил к изданию книги «Голод как фактор. Влияние голода на человеческое поведение, социальную жизнь и организацию общества». Создавалась она в рамках Института мозга у академиков Павлова и Бехтерева. Удалось отпечатать 280 страниц (а должно было быть вдвое больше). Набор приказали рассыпать, а автора выдворить за границу в числе многих пассажиров печально знаменитого «философского парохода», составлявших цвет отечественной науки.

Сколь ни тяжко расставание с родиной, такое наказание не идет ни в какое сравнение с теми «санкциями», которые были применены по отношению к участникам так называемого дела «Петроградской боевой организации», руководимой якобы профессором Таганцевым: тогда были расстреляны многие ведущие представители интеллигенции, в том числе поэт Н. Гумилев, которого пытался спасти Горький…

Разразившийся летом 1921 года страшный голод поразил в первую очередь Поволжье. Президиум ВЦИК вынужден был выступить 12 июля со специальным обращением «Ко всем гражданам РСФСР».

Руководство быстро убедилось, что в условиях внешнеполитической изоляции внутренних мер для борьбы с бедствием будет явно недостаточно.

28 июня 1921 года Ленин писал наркому продовольствия И. Теодоровичу: «От Горького поступил проект „Комиссии помощи голодающим“.

Возьмите у Рыкова через  1/4 часа, когда он прочтет.

Завтра в Политбюро решим. Созвонитесь с Молотовым, чтобы завтра Вам дать 5 минут. Мне лично кажется, что можно соединить наш и горьковский проект».

Обратим внимание, с какой стремительностью двигалось дело: « 1/4 часа», «5 минут», «завтра».