Горький инжир

Она достала из своей объемистой сумки отпечатанную на принтере бумагу официального вида и протянула ее мне. То был договор между мною, Павлом Синичкиным, и продюсерской компанией «Эльвира-плюс»: за исполнение роли в документальном шоу «Кухонное следствие» и последующее отчуждение в пользу компании прав на использование моего изображения мне полагался гонорар в размере 6000 (шести тысяч) рублей. Подготовились, значит, заранее, и фамилию мою вписали.

– Да вы смеетесь, что ли? – Я вернул документ продюсерше.

– Идемте, – она решительно взяла меня под руку и вывела во двор, где не было никаких видеокамер.

– Вас что, не устраивает сумма? – начала она. – Нормальный гонорар для начинающего актера. Сто долларов за съемочный день.

– Я не актер, и я не хотел сниматься. И не хочу.

– Хорошо, пусть будет триста долларов.

– Вы меня не поняли. Я не желаю освящать своим присутствием это ваше «шоу», построенное на лжи и обмане.

– Пятьсот баксов, но это потолок.

– До свидания.

– Послушайте, Павел! Я, конечно, не видела отснятый материал и могу судить только по своим впечатлениям на площадке, но, поверьте мне, у нас получилось прекрасное шоу. У него будет отличный рейтинг, и его мало того что будут смотреть – о нем начнут говорить, а это гораздо более значимое достижение. Вы в одночасье станете знаменитым, популярным. Это и вашему бизнесу очень поспособствует – вы даже не представляете, насколько сильно. И потом, это только начало. Я и впрямь готова делать постоянное шоу с вами. Я сделаю вас звездой!

– Вы не поняли меня, – вздохнул я. – У вас одно на уме: шоу, рейтинг, звездность. Вы, телевизионщики и киношники, на этом помешались. Вы думаете, что в мире ничего, кроме этого, не существует. Что на этой ерунде свет клином сошелся. И люди, ради того чтобы засветиться на экране телевизора, готовы на все.

– А это разве не так? – иронически проговорила Эльвира.

– Нет, моя дорогая, не так. Совсем не так. И я вам это докажу. Хотя бы тем, что ничего подписывать не буду и ни в каких ваших представлениях участвовать не желаю.

Я отстранил ее и зашагал к своей машине. Если признаться, чувствовал я себя довольно паршиво. Эльвира, при деятельном участии Кати, развела меня как лоха. А я купился: весна, девушка-артистка, акварелька в подарок. Фу. Я не любил, когда меня разводят и когда я покупаюсь.

Я подошел к своей машине, но тут меня нагнала Катя. Я не знал, этот порыв – ее ли собственная инициатива или продюсерша надоумила. Выглядела девушка искренней, но кто их знает, актрисуль, где у них кончается искренность и начинается игра.

– Послушай, Паша, – заговорила она, – ты прости меня. Прости, ради бога. Да, это была идея Эльвиры, и это по ее заданию я искала тебя. Наврала про журналистку. Но я ведь нашла. И никто ведь не заставлял меня ни быть с тобой, ни спать с тобой. Я все сама, по своей инициативе и зову сердца. Шоу – это все бред и тлен. Не хочешь, и не надо, Господь с ним. Ты только, пожалуйста, не уходи от меня, только останься.

Да, возможно и даже наверняка в ее монологе был элемент игры – но женщины ведь всегда играют, не правда ли? Но надо отдать ей должное: она меня впечатлила.

– Я подумаю, – сказал я. – Но здесь я оставаться больше не хочу.

– Я поеду с тобой.

– Нет. Мне надо побыть одному, подумать.

– Кто же меня в Москву довезет?

– Попросишь свою Эльвиру.

– Пашенька, ну как ты поедешь, ты ведь пил?!

– А ты разве не заметила – весь сегодняшний вечер только минералку. Как знал, что мне фигурять в главной роли.

– Пожалуйста, будь осторожен.

Я сел за руль, закрыл дверцу.

Катя с виноватым видом помахала мне на прощание.

Через пару минут я въехал в лес. Грунтовка вела через сосновый бор, в нем уже стемнело, и птицы, что гомонили здесь с самого рассвета, наконец утихли. Фары дальнего света выхватывали то песчаную дорогу и лужи на ней, то мох пообочь и янтарные стволы сосен. Я выключил кондиционер и открыл все окна. Свежайший холодный весенний воздух наполнял машину и мои легкие.

«Вот продышусь, проветрюсь перед Москвой, – думал я, – а завтра, на свежую голову, пойму, как мне быть и что делать дальше – с Катей и вообще».

Авторы благодарят за помощь в подготовке рассказа частного детектива Олега Пытова.

Черный конек

Летом и осенью 1999 года Черноморское побережье Кавказа потрясла серия загадочных убийств.

Убивали молодых мужчин. Только и исключительно мужчин. За два месяца погибли пять человек. Самому старшему было тридцать девять лет. Самому молодому – двадцать три. Трупы их обнаруживали по всему побережью от Геленджика до Адлера.

У последнего из убитых (его нашли в волнах прибоя неподалеку от курортного местечка Бетта) в кулаке была зажата шахматная фигура – черный конь.

* * *

Я сидел за столиком с видом на море.

Легкая дымка. Морось. Шумный прибой. Рюмка водки.

Что еще нужно, чтобы скоротать сентябрьский приморский вечерок!