Горький квест. Том 2

— Ну а семьдесят — так же, как десять, — невольно пробормотала она вполголоса.

Маринка не расслышала и остановилась на полуслове.

— Что ты сказала?

— Я говорю, что Ричард уже очень старый. Тебе с ним будет скучно.

— Вот ты даешь! — расхохоталась Маринка. — Я что, ради развлечения и веселья хочу его захомутать? Мне для дела нужно. Для жизни.

— Но это как-то нехорошо…

— Нормально.

— Получается, что ты собираешься его использовать.

— И что? Пусть он меня тоже использует, я не возражаю. Выгода должна быть обоюдной. И вообще, не морочь мне голову. Лучше скажи: поможешь быстро найти репетитора по английскому, чтобы был дельный и брал недорого? Или имеет смысл какие-нибудь онлайн-курсы поискать, чтоб совсем бесплатно получилось? Онлайн, конечно, удобнее, можно заниматься, когда хочешь, а не тогда, когда тебе назначили… В общем, ты подумай, пока мы до дома добираемся, и скажешь мне, как лучше, — распорядилась Маринка.

Наташа готова была согласиться с любыми указаниями, только бы ее оставили в покое и дали возможность подумать в тишине. Ей хотелось повспоминать Сергея и помечтать о том, как они вместе будут в проекте целый месяц… Правда, мистер Уайли предупредил, что проект может закончиться и раньше, причем намного раньше, если будет достигнут искомый результат. Но что это за результат и чем они будут заниматься, так и не сказал. Упомянул только, что в первый же день объяснит всем приехавшим суть задачи со всеми подробностями. Раньше — это когда? Через три недели? Через две? Через неделю? Непонятно. Но даже если основное мероприятие продлится всего неделю, это все равно больше, чем какие-то жалкие два дня. Ей было досадно, что накануне она не смогла пойти гулять по поселку в компании Сергея, Тимура и Маринки, а вместо этого смотрела с Артемом два практически одинаковых фильма подряд, причем второй, более поздний, оказался двухсерийным. Артему было очень интересно, он смотрел фильмы внимательно и то и дело что-то записывал в толстую тетрадь, но ничего не обсуждал с Наташей, пока не просмотрел оба фильма. Наташа первые полчаса откровенно томилась от скуки, но потом неожиданно для себя втянулась, включилась и начала получать удовольствие. Периодически пыталась сказать:

— А в книге этого не было…

Или:

— А в книге не так…

Но Артем каждый раз останавливал ее жестом, дескать, не мешай смотреть.

— Да сделай ты паузу! — не выдержав, воскликнула она однажды.

— Нельзя, — строго ответил Артем. — Не положено.

Ну да, конечно. Надежда Павловна объясняла в первый же день, но так трудно контролировать себя и не использовать те возможности, которыми пользуешься всю сознательную жизнь.

Наташе в первом, более раннем, фильме очень понравился актер, игравший роль Алеши Артамонова, светловолосый ясноглазый красавец, чем-то напоминавший Сергея. А во втором фильме Алеша ей совсем не понравился, зато горбун Никита заставлял ее сердечко разрываться на части от сострадания к его боли. Пару раз она даже чуть не расплакалась, но сумела сдержаться: неудобно реветь в присутствии малознакомого молодого человека, да еще такого умного.

Когда закончился второй фильм, Артем сказал:

— Я был прав, хвост про революцию выглядит совершенно чужеродным в этой истории. Ты обратила внимание, что в первом фильме революционные мотивы звучат более гармонично? А во втором очевидно, что режиссер ощущает текст романа примерно так же, как я.

Ничего такого про чужеродный хвост Наташа не заметила, но ей не хотелось показаться совсем уж глупой, поэтому она кивнула, якобы соглашаясь.

— А про убийство подростка ни в первом, ни во втором фильме ничего не показано, — заметила она, желая продемонстрировать свою наблюдательность. — Почему, как ты думаешь?

— Думаю, что нам во время обсуждения сегодня сказали правду. Эта тема была полным табу, тем более в кинофильме, предназначенном для широкой публики. Нельзя же было просто показать, как Петр Артамонов убивает мальчика, нужно как-то объяснить, дать причину. А какую причину можно вывести, если не ту, которая у Горького? Ту — нельзя, а придумать новую — смелости не хватило портить классика. Или не разрешили, дескать, не положено искажать то, что написано великим писателем, лучше обойти скользкий момент полным молчанием.

— Мне Петра жалко, — осторожно призналась Наташа. — Все-таки он очень мучился из-за этого убийства и даже почти сказал сыну об этом, мол, я, может, ради тебя человека убил. А сын его не понял и перевел разговор на то, что, само собой, отец-фабрикант по определению является причиной смерти множества людей — рабочих со своей фабрики, для которых он не создает нормальных условий труда и мало платит. Мне и в книге в этот момент очень больно было, и когда мы кино смотрели. Я все надеялась, как дура, что сын скажет не те слова, которые в романе, а какие-то другие, спросит, что отец имеет в виду, вытянет у него признание… Не знаю почему, но мне кажется, что Петру было бы легче, если бы он кому-нибудь признался. Тихон знал об убийстве, но Петру это облегчения не приносило, потому что Тихон его не жалел.

Артем внимательно посмотрел на нее.