Горький квест. Том 2

На сериал ушло почти две недели, после чего Семен предложил другое произведение телевизионного искусства, на сей раз из жизни школьников-старшеклассников. Я внимательно вслушивался в их речь, запоминал интонации, а перед глазами стояли картинки, впечатавшиеся в мозг, когда мы с Назаром еще до переезда за город заходили во время прогулок в кафе на полчасика, чтобы выпить кофе и перехватить что-нибудь легкое: юные парни и девушки за столиками, по двое, по трое, а то и по одному, уткнувшиеся в смартфоны или планшетики. У многих наушники. Лица одновременно сосредоточенные и безразличные, пальцы порхают по виртуальной клавиатуре. «Они другие, – удрученно думал я все чаще и чаще. – Они чужие. Они недоступны пониманию таких стариков, как я, Назар, Галия… И мы для них такие же чужие и непонятные. Ничего у меня не выйдет. Зря я все это затеял. Ведь говорили же мне, что мой проект – это полный идиотизм! А я не послушал, самоуверенный индюк…»

* * *

Приступ подкрался, как всегда, внезапно, но разворачивался в этот раз прямо-таки ураганно. Если обычно с момента появления ауры у меня было минут двадцать-тридцать, а то и все сорок, за которые я должен был успеть остаться в одиночестве, тишине и темноте и в шаговой доступности от санузла, то в этот раз все прелести мигрени обрушились на меня, когда после сверкания в левом глазу не прошло и десяти минут.

– Только не бойся, – едва успел я сказать Назару и поплелся в свою комнату.

Назар поспешил за мной следом, обогнал, быстро задернул шторы на окнах, открыл дверь в ванную, проследил, чтобы я не рухнул, стягивая джинсы. Половина головы стремительно наливалась горячей звенящей болью, сознание начало мутиться, поле зрения сузилось, желудок с кишечником отчаянно боролись за право первым погнать меня к унитазу.

Все инструкции я оставил Назару заранее: ко мне не входить без острой необходимости; сразу позвонить всем заинтересованным лицам и отменить встречи, запланированные на ближайшие три дня; следить, чтобы в моей комнате всегда была бутылка с водой и нарезанный лимон; громко не разговаривать; отключить вызывной звонок у всех телефонов; если я выйду из комнаты, чтобы поесть или выпить кофе, разговаривать со мной вполголоса, а лучше шепотом, и не обращать внимания, если я буду путать или вовсе забывать слова и имена.

– Чьи имена? – не понял Назар, когда я в первый раз излагал ему основы «техники безопасности в обращении со страдающим от мигрени».

– Да чьи угодно. Могу и твое имя забыть. Так что не обижайся, я тебя предупредил.

– Ну ладно, допустим, имя ты забыл, а вообще кто я такой – будешь помнить?

Конечно, он мне не верил, это было видно по его насмешливому взгляду. На самом деле никто не может поверить, что приступ тяжелой мигрени настолько ужасен, пока сам не переживет или хотя бы не увидит со стороны собственными глазами.

– Как повезет, – уклончиво ответил я. – Могу вспомнить, но могу и забыть. И насчет еды: аппетита у меня не будет, но поскольку есть нужно обязательно – моя мигрень голода не любит, – следи, чтобы всегда под рукой было что-то со свежим кисловатым вкусом. Моя экономка, например, в таких случаях делает салат из сырой моркови с яблоком и лимонным соком.

– И что, все три дня ешь один этот салат? – изумился Назар.

– Нет, я только привел пример. Можно печеное яблоко с изюмом, если оно кислое, а если сладкое, то опять же лимон добавить. Йогурт тоже хорошо.

– Кефиром обойдешься, – хмыкнул Назар. – Или простоквашей. Ладно, я все понял.

Он действительно все понял и запомнил правильно, хотя ничего не записывал. Уложив меня в постель, принес сразу несколько бутылок воды и нарезанный тонкими ломтиками лимон на блюдечке. Примерно раз в два часа он бесшумно открывал дверь в мою комнату, приближался к кровати, проверял, до какой степени я еще жив, и, не говоря ни слова, так же бесшумно удалялся.

В первый день приступа я из комнаты не выходил, а на второй день около полудня выполз, шатаясь от слабости, изнуренный рвотой и поносом, и с трудом взгромоздился на табурет у барной стойки. Назар немедленно материализовался, словно ниоткуда, и шепотом спросил:

– Что?

Вопрос я понял, но затруднился с выбором слов, чтобы адекватно ответить. Подумал и выдавил:

– Поиграть…

Я понимал, что сказал что-то не то, но как ни силился – не мог вспомнить, каким словом обозначается намерение поесть и выпить чего-нибудь горячего.

Назар огорченно покачал головой и полез в холодильник, вытащил стеклянную миску с морковным салатом и два разных йогурта – натуральный и фруктовый.

– Пальцем покажи, – попросил он.

С кормлением больного мы с горем пополам справились, и я снова скрылся в своей норе.