Горький мед. Гренландская кукла. Кодекс смерти. Девятый принцип. Перст Касандры

Все посмотрели с восхищением на куклу, которая сидела, опираясь спиной на бутылку вина «Шато ля Лагун», 1982.

— А свирепый тигриный взгляд Барека? — поинтересовался Тоб.

— Гренландский нууммитт. Редкий полудрагоценный камень. Отполированный так и сверкает, — пояснил Фредрик.

— Давай, продолжай, — нетерпеливо произнес Тоб, протирая очки.

— Этот вот Барек… — сказал Фредрик. — Как вы поняли, Барек — имя всех кукол этого рода, так вот, этот Барек, вероятно, принадлежал охотнику Хугару. Я говорю «вероятно», потому что стопроцентной уверенности быть не может, но все говорит за то, что куклу привез с собой из Гренландии Хугар. Показания Лиллейфа Хавстена как будто подтверждают такую версию. Хугар больше сорока лет занимался в Гренландии охотой и зверобойным промыслом. Охотился либо один, либо вместе с инуиттами, эскимосами. За столько лет он, конечно, впитал немало от культуры и мистики этого арктического края. Неудивительно, если со временем тоже стал верить в волшебные свойства талисмана.

В зимнем саду, весело насвистывая, с подносом в руках появился Парелиус Хегтюн. Поднос был уставлен закусками и четырьмя стаканчиками водки.

— Я угощаю, — сообщил он, садясь на свободный стул.

— Охотник Хугар, понятное дело, был суеверен, — продолжал Фредрик. — Однако затем здесь стали появляться люди не просто суеверные, а буквально одержимые верой в разные культы и черную магию. Скажи, Хегтюн, когда впервые в твоей гостинице остановился Таралд Томсен?

— Судя по книгам учета постояльцев, примерно через месяц после приезда Лиллейфа Хавстена — стало быть, почти четыре года назад.

— Точно, — сказал Фредрик. — Это совпадает с датами на квитанциях, где отмечена уплата дорожной пошлины за въезд в ущелье Рёдален. Тоб сумел установить номера машин, на которых Таралд Томсен ездил последние четыре года. Среди них был мощный джип с приводом на четыре колеса, позволяющий перевозить крупный груз по пересеченной местности, к этому я еще вернусь позже. А пока важно заметить следующее: уже тогда, четыре года назад, Таралд Томсен знал, что страдает неизлечимым заболеванием, у него обнаружили рак. Это отчасти объясняет отсутствие нормальных человеческих чувств и увлечение всяческой мистикой.

Фредрик остановился, наполнил свой бокал вином.

— Когда я в первый раз наведался в хижину Хугара, он смотрел на меня с опаской и подозрением, но без враждебности. Пока я не заговорил о кукле. Тут он вспылил и выставил меня за дверь, крича, что я преступник! Уже тогда у меня мелькнула догадка: кто-то до меня интересовался куклой, недаром она затем была украдена или силой отнята у старого охотника. Бедняга Хугар, он верил в Барека, считал его охотничьим талисманом. Расстроенный утратой, попытался сделать новую куклу. Копия была хуже оригинала, но он носил ее на себе до самой смерти, когда куклу сорвали с его груди, сломали и бросили в озеро Стурбекк. Спрашивается, кто украл у Хугара эту куклу? — Фредрик кивком указал на талисман, сидящий на столике. — Несомненно, человек, который побывал в Гренландии, знал о ее мистических свойствах и сам был в плену суеверий. Другими словами — Таралд Томсен. Во всяком случае, нам известно, что впервые Лиллейфу Хавстену было рассказано о ней почти четыре года назад, об этом сам Хавстен сообщил на допросе. Томсен верил, что волшебная сила куклы поможет ему одолеть смертельный недуг. Но этого мало, ей отводилась роль талисмана, призванного помочь выполнению безумного плана, рожденного циничными, помраченными умами.

Аудитория слушала Фредрика с растущим волнением. Для Тоба большая часть того, что он говорил, была нова: но и Юлия, и Парелиус не знали всех деталей трагедии, разыгравшейся в ущелье Рёдален. Один Стивен был полностью в курсе дела, но он не знал норвежского языка, а потому спокойно наблюдал реакцию других, наслаждаясь норвежской водкой и копченостями.