Горький мед. Гренландская кукла. Кодекс смерти. Девятый принцип. Перст Касандры

Стрелка часов перевалила через десять, и он обнаружил с радостью, что синьор Ратти открыл свое заведение. Возбужденный неудачным началом дня, он решил успокоить нервы сытным завтраком. Заказ приняла, застенчиво улыбаясь, молодая девушка; он понял, что она — дочь трактирщика.

В разгар трапезы он услышал шум мотороллера. Через площадь на первой скорости, усиленно газуя, важно ехал патер. Развевающаяся на ветру черная сутана исчезла по направлению к Кротоне.

Фредрик невольно улыбнулся про себя, вспоминая слова Тоба: «Если достаточно долго штудировать библейские притчи, душа постепенно затеряется в лабиринте безумия». Этот патер прочно застрял в названном лабиринте.

Насытившись, Фредрик расплатился и направился к раскопу. Вообще-то ему хотелось бы навестить хозяина замка, синьора Ромео Умбро, но поскольку на час дня была назначена встреча с Женевьевой, этот визит следовало отложить.

На раскопе никто не работал. Лопатка сторожа лежала там, где вчера было простерто на земле тело синьора Лоппо. Бедняга синьор Лоппо. Что все-таки погубило его?

Фредрик заметил человека, который сидел, склонив голову, в тени у одной из стен.

Он медленно направился туда, при виде него человек поднялся. Незнакомое лицо… Фредрик поздоровался. Сказал, глядя на безоблачное небо:

— Жаркий денек будет сегодня.

— Si, синьор, очень жаркий. В такой день запросто можно получить солнечный удар, — с горечью отозвался незнакомец. — Ты — турист, straniero?

Фредрик покачал головой, коротко объяснил, кто он, зачем приехал. Выходит, сказал он себе, не всем известно, кто он такой. Судя по всему, перед ним стоял простой крестьянин, об этом говорил старый пиджак, латаные-перелатаные брюки. Глубокие складки на загорелом лице выдавали пережившего много горестей труженика, однако, по морщинкам возле глаз было видно, что их нередко касалась улыбка. Симпатичный мужчина, заключил Фредрик. Кивком подтвердил, что он straniero.

— Я знаком с профессором д'Анджело, — сообщил крестьянин, глядя на опаленную солнцем коричневую землю. — Достойный человек, большой энтузиаст своего дела. Справедливый. Мой сын хорошо зарабатывал, пока трудился тут на профессора.

— Твой сын? — насторожился Фредрик.

— Ну да, бедняга Альдо. Альдо и Марко, его товарищ, работали на профессора. Теперь оба мертвы. Вот там умерли одновременно. Безо всякой причины. Просто упали замертво. В точности, как синьор Лоппо. Лучше бы эти руины вообще никогда не раскапывали. Я вовсе не суеверен, но эти раскопки приносят несчастье.

Фредрик сообразил, что перед ним стоит синьор Пугги, отец Альдо Пугги. Как бы не ранить его чувства…

— Синьор Пугги, — сказал он, — мне рассказывали про эти трагические события. Как насчет того, чтобы пойти и выпить со мной стаканчик водки? Со мной тоже приключились странные вещи после того, как я приехал сюда в Офанес. И не с кем толком поговорить об этом, люди ведут себя как-то странно.

— Странно… — Пугги вдруг улыбнулся. — Вот именно — странно. Я не против выпить стаканчик-другой.

Они спустились к трактиру. Нашли свободный столик в углу. Хозяин кафе, синьор Ратти, вновь стоял на своем посту и сдержанно поздоровался с Фредриком, избегая смотреть ему в глаза. Пугги что-то произнес шутливо, и трактирщик засмеялся. Фредрик отметил про себя, что у них добрые взаимоотношения.

От крепкой водки на Фредрика напал чих. Ему привычнее было пить вино.

— Синьор Пугги, — начал он, — не мог бы ты рассказать мне точно, что произошло с твоим сыном. Меня интересуют все подробности.

Пугги прокашлялся, лицо его посерьезнело.

— Подробности… до сих пор здесь никого не интересовали подробности. Во всяком случае, не ту свинью. — Он указал презрительным жестом на цитадель начальника полиции Нурагуса. — Может, мне начать с самого начала?

— Начинай с начала, — кивнул Фредрик.