Горький осадок

  Их явно не наблюдалось. Хотя, и не в этом заключалось моё главное разочарование. В принципе, опять же, если оставаться честным до самого победного конца, я вам признаюсь: возраст женщины меня бы не смутил, и не заставил бы от неё отказаться. Ни возраст её, ни даже внешность. Да-да. Не падайте в обморок, и не обвиняйте меня в... во многом. Я, конечно же, не любитель возрастных дам, хотя и считаю их намного более интересными и даже сексуальными, чем молодые барышни с бредовыми, невыполнимыми амбициями. И если в свои, даже не наступившие ещё тридцать, был согласен и на сорок с лишним, и на многое другое в том же духе, то вина здесь лежит ей-богу, не только на мне. Просто я всегда действовал исходя из имеющихся обстоятельств, и действовал на результат. На самом деле. Действовал, а не имитировал бурную деятельность для последующих отговорок и для себя, и для окружающих. Нет у меня для вас других писателей, - говорил, судя по легендам, товарищ Сталин. Нет у меня для вас других историй, - перефразируя его, добавлю я от себя. Нет и всё. Как бы вам не хотелось. А поскольку претендую я, как уже много раз отмечалось, только на откровенность, то приходиться смиряться с существующим ходом вещей. Потому я и говорю - если бы Людмила оказалась нормальным, адекватным человеком, желающим простого, человеческого счастья, и ищущим любви, нежности, понимания, и всего остального, что изредка сопутствует отношениям между мужчинами и женщинами, я без всяких дураков и проволочек, без раздумий, согласился бы с ней встречаться. И к чему бы это привело - ещё неизвестно...

  Но Людмила не была нормальным человеком в том значении данного определения, которое принято повсеместно. И я осознал это с самого первого взгляда. Выдавала женщину одежда. Несуразное белое платье с безумным количеством карманов. Ничего подобного прежде мне видеть не доводилось. И как ни странно - очки, красующиеся на моей новой знакомой. Видимо, они достались ей ещё от прабабушки: чудом сохранившиеся после гражданской и Великой Отечественной войн, они и ныне исправно служили, состоя на вооружении на переносице моей сегодняшней дамы. Описывать их не стану. Для наглядности, если вам когда-нибудь доведётся посмотреть фильмы сороковых годов - обратите внимание на пожилых актрис в причудливых очках, уверяю: у Людмилы были очень похожи, только ещё древнее. Хотя, что это я "наезжаю" на сороковые? Неплохое в принципе время, если бы не проклятые фашисты со своим безумием.

  Остаётся только заметить, что туфли на девушке также были белого цвета, "в дырочку", и смотрелись как-то не очень. С тупыми мысами, и здоровенными каблуками. Всё прочее - вполне соответствовало виденному мной на сайте. Стройность, длинный нос, короткая причёска... На плече неизменная сумочка коричневого цвета, чем-то набитая до отказа, и оттого сильно вспухшая. Наверняка и газовый баллончик в ней имелся на "всякий пожарный", или я совсем не знаю таких дам. В подобных сумочках они вечно таскают, Бог знает что, неведомо на какие непредвиденные случайности, теоретически вероятные, но в реальной жизни, тем не менее, никогда не происходящие. Ибо жизнь наша всё же намного более скучна и предсказуема, и, то чем нас часто пугают СМИ и дворовые бабки, случается с одним из тысяч. И попасть под данный процент тоже совсем непросто, если не стараться самому специально, и не напрашиваться на неприятности.

   Однако, возвращаясь к Людмиле... и её внешнем виде. Всё так. Только никакого толка от этого уже не было. А судя по нашему начавшемуся разговору, всё оказалось ох как запущено!

  Мы обменялись дежурными: "привет-привет", и после первых, ничего не значащих фраз, направились на прогулку в глубь парка.

  Настроение у меня было препаршивое, однако я держал себя в руках.

  Первые полчаса моя спутница вообще молчала! Только поддакивала! Вы можете себе это представить? Каково мне пришлось? Ведь мне приходилось молотить языком безостановочно, ибо молчать нельзя ни в коем случае! Нельзя и точка! А о чём молотить? Если человек совершенно незнаком, и к тому же, даже не даёт никакой ниточки. Даже намёка. Просто молчит, как сантехник у водостока. Я не знал - ни чем она интересуется, ни о чём думает, ни о чём хочет спросить. Вообще - ничего. Просто кошмар! Кроме того - на меня бесстрастно взирало ледяное лицо терминатора. Непробиваемое! В сочетании с очками времён Великой Октябрьской Социалистической Революции, это смотрелось уж вовсе жутко. Не менее жутко, чем яйцо на голодный желудок.