Горький принц (ЛП)

Его слова вырвали мое сердце из груди и разрезали лезвиями на крошечные кусочки. Я не могла даже думать о том, чтобы двигаться дальше, а у него уже была женщина на очереди. Я думала, что любила и была любима в ответ. Я думала, что мир станет лучше с ним — с нами — вместе. Теперь я все это подвергла сомнению. Моя надежда на будущее с ним исчезла, но моя любовь осталась. Я вцепилась в нее окровавленными пальцами, отказываясь отпускать изодранные останки.

Я свернулась калачиком на полу в коридоре и подтянула колени к груди. Мои глаза жгло, по лицу текли жалкие, разрывающие душу слезы. Я пытался помешать осколкам моего уничтоженного сердца раздавить мою душу, но это было все равно что пытаться остановить дождь или дующий ветер.

Что-то внутри меня сломалось, и собрать это обратно было невозможно.

Я не знала, как долго я сидела в коридоре нашей квартиры, одинокая и покинутая. Может быть, это было несколько минут, а может, часов. Я мог бы просидеть там целую вечность, если бы дверь не открылась и в воздухе не раздался вздох. Пара нежных рук обхватила мое лицо, и я встретилась взглядом с сестрой.

— Что случилось? — произнесла она одними губами, заставляя меня страстно желать услышать ее голос.

Почему-то это заставило меня заплакать еще сильнее. Я уткнулась лицом в грудь сестры, когда одна рука обняла меня, а она другой гладила меня по волосам. Я плакала, дрожа, когда мои мышцы болели от силы моих рыданий.

“ Что случилось? Айла, должно быть, вышла в коридор.

Ты мой любимый аромат, девочка с корицей.

Он солгал. Все это было ложью.

Каждый поцелуй. Каждый шепот. Каждое слово. Каждое мгновение. Все это.

Я не могла дышать. Слезы застилали мне зрение. Рыдания сотрясали мое тело, и каким-то образом я поняла, что никогда не буду прежней.

Иди и люби кого-нибудь другого.

Я сломалась. Я кричала изо всех сил ради него, позволяя им обжечься и повредить мои голосовые связки. Боль не затронула ту, что горела в моем сердце. Мои руки скользнули в волосы, сжимая пряди и туго натягивая их. Я хотела почувствовать, как слова вырываются из моего мозга. Я хотела забыть.

Мои друзья окружили меня, держали, душили, говорили со мной. Я ничего не слышала. Только его голос, говорящий мне не любить его. Говорил мне, что я была бы хороша для кого-то другого. Только не для него.

Моя сестра укачивала меня в своих объятиях. Ее почти беззвучное “шшшш" превратило мои крики во всхлипы. Шепот и движения моих друзей не были услышаны. В одну минуту я была на полу, а в следующую — в ванной. Я стояла как зомби, мой разум заблудился в квартире Амона, перебирая каждое слово. Каждое его движение.

Я поймала свое отражение в зеркале. Бледное лицо. Покрасневшие глаза. Разбитое сердце и душа смотрят на меня в ответ. Мои кудри спутались, и образ Амона, наматывающего их на палец, вспыхнул в моем сознании. Я ударила кулаком по зеркалу, расколов его надвое. Я делал это снова и снова, размазывая по нему кровь.

На этот раз отражение отразило меня адекватно. Разбитый и окровавленный.

Я не знал, как добрался до постели, но несколько часов спустя, может быть, даже дней спустя, я лежал в своей постели, уставившись в темноту с разбитым сердцем, в то время как образы Амона проносились в моем сознании, пожирая меня заживо.

Шепот его голоса был постоянной агонией в моем сердце. Мои мысли медленно разрывали меня на части. Я пыталась не думать, но тишина тоже разрушала меня. Как он мог дать так много обещаний и не выполнить ни одного из них?

На моих губах появился соленый привкус, и я поняла, что снова плачу.

Мои друзья изо всех сил старались меня успокоить. Феникс заставил меня принять ванну после того, как они перевязали мне руку. Тем не менее, я слышал их шепот и видел их обеспокоенные взгляды. Моя сестра угрожала убить Амона, но, к счастью, Айла убедила ее остаться со мной, а не идти искать его.

И все это время я не мог найти в себе сил произнести ни единого слова. Вместо этого я лег спать в поисках одиночества. Должно быть, именно так ощущается утопление: лежать в темноте и слушать шум дождя за окном.

Почему, когда нам было грустно, всегда шел дождь? В тот день, когда мы хоронили маму, тоже шел дождь.

Горячие слезы потекли по моим щекам. Я не потрудилась их вытереть. Я позволила им течь свободно, беззвучно, в то время как тихие крики душили меня, разрывая на куски, которые уже никогда не сложатся вместе.

Из миллиардов сердец в этом мире я влюбился в то, которое отказалось биться ради меня.

54

РЕЙНА, ТРИ МЕСЯЦА СПУСТЯ

S

выйдя из такси, я почувствовал свежий осенний воздух. Раньше октябрь был моим любимым временем года. У меня больше не было любимого времени года.

Меня почти поглотила бурлящая толпа модных бальных платьев, бриллиантов и смокингов. Моему розовому платью миди здесь не место.

И ты тоже, — шепотом предупредил мой разум, но сердце проигнорировало это.

Я должен был увидеть его еще раз. Мне нужно было поговорить с ним еще раз.