Горький принц (ЛП)

Приложив руку к груди, я вздохнула с облегчением.

“Ты меня до смерти напугал”, - показал я.

Она ухмыльнулась, и я закатила глаза, затем незаметно посмотрела на нее. “Слушаю разговор папы с мистером Леоне. По крайней мере, я думаю, что это он. Они спорят”.

Феникс совсем не казался обеспокоенным. “Что они говорят?”

Я пожала плечами. “Трудно сказать, но папа злой, обзывает Амона”. Я не сказала ей, что мистер Леоне тоже обзывал ее. Это расстроило бы ее. Если бы я когда-нибудь добрался до этого человека, я бы задушил его за то, что он назвал мою старшую сестру немой. Она потеряла слух, но была такой же умной, сострадательной и красивой, как и раньше. И если вы спросите меня, она играла на пианино лучше, чем кто-либо другой на этой планете.

Мои щеки покраснели, и взгляд Феникса упал на них. “Тебе действительно нужно избавиться от этой влюбленности”, - подписала она, к счастью, приписывая мой румянец Амону и ничему другому.

“ Я не влюблена, ” парировала я в ответ, мои движения рук были резкими. Обычно это случалось, когда я была зла или измотана. “Но он спас нас, когда мы разбили ту вазу. Меньшее, что папа мог сделать, это быть добрым к мальчику”.

Феникс раздраженно вздохнул. — Папа скорее убил бы мистера Леоне, чем позволил бы ему тронуть нас пальцем.

Я махнул рукой, отметая это рассуждение. Амон спас меня, и это была лучшая, более романтичная история, чем папино сражение с мистером Леоне.

Мои мысли вернулись к настоящему и повзрослевшему Амону Леоне. Неудивительно, что он застрял во тьме, и его свет померк. Такие люди, как наши отцы, так старались погасить это.

Может быть, я смогла бы показать ему свет в этом мире, подумала я про себя. Рейвен отругала бы меня, если бы могла услышать мои мысли. Она всегда говорила: “Ты не можешь изменить человека”, но на самом деле я не хотел его менять. Я просто хотел показать Амону, что мир настолько же хорош, насколько и зол. Он просто должен был знать, где это искать.

И я буду той, кто покажет ему, решила я с широкой улыбкой на лице, привлекая любопытный взгляд Феникса. Я отмахивалась от нее, когда зазвонил мой мобильный. Я взглянула на экран и увидела "Любимую бабушку”, уставившуюся на меня. Неважно, что она была нашей единственной бабушкой.

Фу, я был не в настроении общаться с ней прямо сейчас!

И все же я нажал зеленую кнопку Ответа.

“Привет, бабушка”, - я ответила на звонок FaceTime, и на экране появилось ухо бабушки Дианы. Для леди, которая провела десятилетия на экране, она определенно боролась с этим. “Держи телефон где-нибудь перед собой, чтобы мы могли видеть твое лицо, а не только ухо”.

“Чертова технология”, - пробормотала она, пытаясь маневрировать. Вскоре после этого появился ее муж, вероятно, пытаясь помочь ей, и я слушал их бурную дискуссию о том, что лучше — журнальный столик или телевизор.

Включив свой собственный телефон, я помахала сестре рукой. “Бабушка в FaceTime”.

Она закатила глаза. Мы оба знали, что им потребуется не менее пяти минут, чтобы понять, как это работает, а затем еще пять, чтобы сфокусировать свои лица в камере.

“Мы собираемся увидеть ее через несколько недель”, - подписала Феникс. — А она не могла подождать?”

Я пожал плечами. “Ты же знаешь, она беспокоится, когда от нас нет вестей.”