Горький принц (ЛП)

Она терпеливо ждала, игриво притопывая ногой. Я открыл пассажирскую дверцу, и она опустилась на сиденье, показав мне свои голые бедра, затем я заметил, как ее глаза заблестели озорством. Маленькая шалунья пыталась соблазнить меня.

Я закрыл дверь и обошел машину, чтобы занять место водителя. Выезжая со стоянки, я включил передачу и уверенно выехал на дорогу. Шоссе было бы самым быстрым способом отвезти ее домой, но вместо этого я выбрал проселочные дороги.

Это дало бы мне больше времени с ней. Черт возьми, если бы Данте мог меня видеть, он бы дергал меня за цепь до конца света.

“Мне понравились парящие фонарики, Амон. Это было красиво”. Ее взгляд прожигал меня насквозь. Все в ней прожигало слово "моя " до самых клеточек моего тела. Я не знала, что с этим делать, непривычная к тому, что кто-то воздействует на меня так, как она. “Спасибо”.

“ Не за что. Я снова перевела взгляд на дорогу.

Она была мягкой и сильной, тихой и импульсивной — самое необычное сочетание. Мысль о том, что она отвердеет, застряла у меня в горле, и в глубине души я знал, что скорее кастрирую себя, чем причиню ей боль.

Именно в этот момент я поклялся себе, что сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить ее. От мести, которая двигала мной. От моей мамы. От кого угодно, включая ее отца. Мысль о том, что я заслужу ее ненависть, вызвала пустоту в моей груди. Я знал, что не смогу с этим справиться.

— Знаете ли вы, что считается, что фонарики уносят неприятности, принося удачу и процветание тому, кто их посылает?

Я услышал улыбку в ее голосе. “Я этого не делал, но мне это нравится. Забери все неприятности и оставь все хорошее”.

Я бросила на нее любопытный взгляд. — У тебя проблемы?

Что-то промелькнуло в ее взгляде, но она быстро покачала головой. “Нет, просто обычные, повседневные вещи”.

Я снова обратил внимание на дорогу. — Например?

Она пожала плечами. “Например, сдавать экзамены. Задачи по математике”. Она закатила глаза и тяжело вздохнула. “Я ненавижу математику. Выкручивайся по-крупному”.

Мои губы изогнулись. — Почему меня это не удивляет?

“ Держу пари, ты силен в математике. Она прищурилась, глядя на меня с притворным отвращением. — Держу пари, ты хорош во всем.

“ Нет, не все. Она перевела дыхание, как будто не верила в это. — Я ни хрена не умею рисовать.

Она мгновение смотрела на меня с отсутствующим выражением лица, прежде чем откинуть голову назад и рассмеяться. Беззаботный, мелодичный смех, который я мог слушать до самой смерти.

— Ты, конечно, умеешь что-нибудь?

“Нет”. Я свернул, следуя по темной дороге через сельскую местность. “Фигурки из палочек". Примерно так.

“Что ж, тебе повезло, Амон Леоне”, - промурлыкала она, шелковисто улыбаясь. “Я не могу утверждать, что у меня что-то получается хорошо, но я умею рисовать. Так что, что бы тебе ни понадобилось, я твоя девушка”.

Моя девочка. Она чувствовала себя моей девочкой. Это было невинное чувство, когда я впервые увидел, как она скользит по дому моего отца, ее вьющиеся волосы волочатся за спиной, как золотые искорки. Чувство защиты вспыхнуло и начало расти, даже не осознавая этого.

Я, черт возьми, хотел от нее всего этого, и у меня было чувство, что я бы тоже отказался от всего этого ради нее. Осознание этой правды наполнило меня теплой волной удовлетворения. Предупреждающие знаки должны были включиться на полную мощность, но этого не произошло. Вместо этого моя душа успокоилась, а сердце забилось в ровном ритме, чувствуя себя непринужденно, как никогда раньше. Мне казалось правильным быть с ней.

Я наблюдал, как она прикусила нижнюю губу, словно обдумывая неприятную мысль.

“ О чем ты думаешь? — Спросила я, переводя взгляд на дорогу. Импульсивное требование сорвалось у меня с языка, но было слишком поздно брать его обратно.

Ее глаза встретились с моими, и даже ночью я мог видеть их голубые оттенки, затягивающие меня в ее душу.

“Какие у тебя дела с моим папой?” Вопрос, заданный вне поля зрения, удивил меня.

“ Обычные деловые отношения. Тебе не о чем беспокоиться. Казалось, ее это не убедило. — Ты мне доверяешь?

Взгляд, которым она одарила меня, почти сломал меня. Ее слова довершили дело. “Всем сердцем, Амон”, - прошептала она.

— Тогда расскажи мне, что тебя беспокоит.

Она склонила голову набок, и все ее локоны сдвинулись набок. — Я боюсь, что если ты расскажешь ему о нас, он потребует, чтобы ты порвала с ним.

Я замерла. Боль, вызванная этими словами, не имела права поселяться в моем сердце. — Почему ты так думаешь?

Она пожала плечами. “Я не знаю. У меня такое чувство, что ему не очень нравится семья Леоне”.

“Или ему не нравится мысль о том, что его дочь будет иметь внебрачного сына Леоне”, - заявила я с горечью в голосе и по венам. Вот опять. Что-то непонятное промелькнуло в выражении ее лица. Для девушки, которая обычно была открытой книгой, это обострило мою потребность знать. “Или это из-за моей смешанной расы?”

Черт, неужели эти слова действительно слетели с моих губ? До этого момента я не знал, что слова моей матери меня задели. Подозрение, что, возможно, Рейна будет стыдиться меня.