Горький привкус его поцелуев

Она провела рукой по его груди и ощутила, как бешено бьется сердце.

– Позволь мне, по крайней мере, осчастливить тебя на Рождество.

Он медленно покачал головой:

– Ты знаешь правило джентльмена. Тем более это воздержание поможет нам, когда мы вновь будем вместе.

Его рот вновь накрыл ее губы. В этот раз касания были мягче, теплее, но в них чувствовалось больше голода. Он был сдержаннее в касаниях и нежно гладил ее спину и бедра. Но его губы и язык поддались порыву, ласкали ее, извлекали из нее вздохи и стоны, едва ли не сводя с ума.

Она старалась вести себя целомудренно, пока ее руки скользили по его спине и груди, развязывали галстук, расстегивали пуговицы. Но они никогда не опускались ниже талии, к его мужественности, которая упиралась в нее.

Джулия осознала, что они постепенно сменили положение и растянулись на диване, их ноги переплелись, и единственным, что не давало ей упасть, были его объятия.

Оторвавшись от нее, он разразился глубоким мужественным смехом.

– Почему, черт возьми, мы оказались здесь, на диване, когда могли бы лечь в кровать?

– Потому что то, что мы делаем, кажется запретным.

Опустив взгляд, он медленно провел пальцами по ее щеке и шее.

– Тебе нравятся запреты.

Ее щеки зарделись при воспоминании о тех словах, что она пробормотала ему в ухо, глухое ухо. Слов, которые приличная дама не должна была даже знать, не то что говорить. Эти пикантные слова были ее секретом. Что бы он подумал о ней, если бы слышал их?

– Ты не должна ничего скрывать от меня, Джулс, – тихо сказал он. Джулия хотела, чтобы таким же тоном он шептал ей непристойности. – Со мной ты можешь быть самой собой.

Только она не могла этого сделать. Если она произнесет подобные слова и он услышит их, пути назад не будет. Что, если она обидит его, повергнет в шок или потеряет его уважение? А если нет? Очарование такого поступка постепенно развеется. Подобные вещи нравились ей, потому что были запретными.

– Я всегда такова с тобой, – заверила она его, ведь секреты были частью ее сущности.

Она опустила голову, их губы встретились, языки сплелись в танце, а стоны отдались эхом по комнате. Страсть и голод заставили их переместиться с дивана на пол. Альберт упал на пол первым и смягчил ее падение.

Она отчаянно желала его сейчас, этим вечером. Хотела, чтобы он двигался в ней…

– Хватит!

Он отодвинулся от нее к стене, вытянув перед собой одну ногу и согнув в колене другую. Тяжело дыша, Альберт провел рукой по волосам, потер ухо и ласково посмотрел на нее. В его глазах пылала страсть.

– Ты – чертовка!

Издав самодовольный смешок, она поднялась на диван, прижала колени к груди и поправила подол ночной рубашки.

– Ты хочешь меня.

– Конечно, я хочу тебя. С каждым вдохом все больше.

Она хихикнула, совсем как юная девушка. Альберт выглядел растрепанным, рубашка и вовсе наполовину сползла с груди. Весь этот беспорядок устроила Джулия. Они никогда не делали подобное нигде, кроме кровати. Он был прав. Ей нравились запретные вещи.

– Вы проявляете удивительную сдержанность, милорд.

Ей хотелось встать на четвереньки и приползти к нему, словно кошка, но пока их страсть не могла найти выход, дразнить его подобным образом было бы жестоко.

– Ты не представляешь себе, чего мне это стоит.

Она кокетливо захлопала ресницами и ответила:

– О, я прекрасно тебя понимаю.

Смеясь, он откинул голову и сказал сквозь смех:

– Ты меня в могилу сведешь.

– Говорят, это маленькая смерть, разве нет? – спросила она, делая вид, что стесняется. В последнее время она чувствовала себя смелее, чем прежде. Возможно, рождение ребенка заставило ее примириться с телесными потребностями. – В этот момент весь твой мир рушится.

– Ты чувствуешь подобное?

Кивнув, она почувствовала, что краснеет. Какова же будет его реакция, если она скажет ему то же, что прошептала в глухое ухо?

– А ты?

Альберт глубоко вздохнул и ответил:

– Мне кажется, что я могу покорить весь мир. Я чувствую себя чертовски изумительно.

Она засмеялась и осмелилась повторить:

– Да, я тоже чувствую себя чертовски изумительно.

Поднявшись, он протянул ей руку.

– Пойдем в кровать, моя маленькая чертовка. Завтра нам предстоит развлекать компанию, давать званый ужин и наслаждаться новым днем.

Радуясь тому, что он назвал ее чертовкой, она взяла его под руку.

– Минус еще один день, отделяющий нас от близости, – добавила она.

– Еще один день, – сказал он, ведя ее к кровати.

Ей показалось странным, что он выглядел опечаленным, когда произносил эти слова. Задумавшись о своем наблюдении, она забралась под одеяла и вскоре оказалась в его объятиях. Она хотела, чтобы ничто не помешало им провести идеальный сочельник.

* * *

– Вы, джентльмены, совершенно не годитесь для этой игры, – объявила Джулия, скрестив руки на груди. Подражание рыбке было не таким легким, как всем казалось. Она старалась выглядеть строгой, потому что они не воспринимали эту игру всерьез.