Горький привкус любви

– Еще какая жирная! – многозначительно улыбаясь, ответил Валерий Иванович.

Он развернул пакет, и ректор обомлел: там оказалось несколько толстых пачек с пятитысячными купюрами.

– Что это? – в полном недоумении спросил Сергей Павлович.

– Деньги.

– Я вижу, что деньги. Откуда?

– Это нам реставраторы по окончании работ в знак благодарности оставили.

– Какие реставраторы, какая благодарность?! – возмутился Сергей Павлович. – Это провокация, сейчас сюда войдут обэповцы и арестуют нас за взятку, уберите все сейчас же!

– Не арестуют. Я их две недели дома держал – сам боялся, что придут. Но теперь уж точно знаю, что нет: реставраторы уже приступили к работам на новом объекте.

– А как они справились с нашим объектом? – рассеянно спросил Сергей Павлович, продолжая как завороженный смотреть на купюры и подсознательно желавший уйти от неожиданно возникшего денежного вопроса.

– Отлично! Все пять актов надзирающих организаций с положительной оценкой.

– Вот и славно, а деньги уберите.

– Куда? – искренне недоумевая, спросил Валерий Иванович.

– Куда хотите, главное – с глаз моих долой.

– Не понесу же я их обратно, да и реставраторы не остались в накладе. У них мастера-позолотчики получают в три раза больше, чем вы.

– Как это?

– А вот так. Вы что, не помните, во что нам реставрация обошлась? Деньги сумасшедшие заплатили! А это их благодарность.

Наступила томительная пауза.

– Голова кругом идет, давай наливай, – нарушил гнетущую тишину Сергей Павлович. – И сколько здесь?

– Пять процентов от совокупной оплаты.

– Можешь просто назвать сумму? Мне сейчас не до подсчетов.

– Двенадцать миллионов.

– Да нас же посадят! – побагровел Сергей Павлович.

– Не посадят, потому что этих денег как бы не существует. Документы в полном порядке, отчетность копейка в копейку. Я могу их все вам отдать.

– Нет уж, давай пополам. Ты ведь мог промолчать и оставить все себе.

– Мог бы, но это было бы неправильно.

Валерий Иванович откупорил бутылку, разлил коньяк по стаканам и провозгласил тост:

– За успех предприятия! – И, не чокаясь, выпил его залпом.

***

Из дневника Глеба:

На кафедру вернулась загадочно исчезнувшая умница Полина. Все эти годы я почему-то чувствовал себя перед ней виноватым – мне казалось, что я чем-то ее обидел.

Она и раньше была весьма привлекательной особой, а сейчас расцвела и стала просто неотразимой. Замужество и рождение ребенка явно пошли ей на пользу.

Студентки подражают ей во всем. Преподавателей, похоже, начинает раздражать их бесконечное «а Полина Георгиевна сказала…».

На литературных вечерах мужчины наперебой стараются привлечь ее внимание, подчас теряя чувство меры.

Ну прямо всенародная любовь какая-то!

А мое отношение к ней?

Это любовь?

Это внимание?

Это забота?

Что это?

Мужское тщеславие вроде удовлетворено. Она не вызывает страсть, но притягивает к себе.

В чем же ее сила?

***

Настало время очередной аккредитации университета. Реформа высшей школы, осуществляемая менеджерами, отличившимися в успешной продаже сапог и колготок, тем временем набирала силу. К бесконечной череде ненужных бумажек, исчисляемых тысячами, прибавилось тестирование студентов.

Наряду с вопросами типа: «Какого цвета платье было на Наташе Ростовой, когда она пришла на свой первый бал?», призванными определять степень компетентности студентов, тесты изобиловали вопросами, правильные ответы на которые содержались в трех из пяти предложенных вариантов.

Тестирование было задумано так, чтобы даже самый успешный студент непременно провалился. Его коварство заключалось в двух моментах.

Во-первых, на пробном тестировании студентам предлагались примитивные задания, что расслабляло их и давало ложное представление о простоте теста. Ну а затем они сталкивались с вопросами, ответов на которые у науки нет, а если и есть, то они весьма и весьма приблизительные. Особенно по «Концепциям современного естествознания». Дисциплина входила в учебные планы всех профилей и поэтому была неотъемлемой частью тестирования студентов.

Во-вторых, можно было ответить правильно на восемьдесят процентов задания и все равно не пройти тестирование, так как в каждой группе был ключевой вопрос, неправильный ответ на который перечеркивал девять правильных на предыдущие.