Горький шоколад

— Маш, блин, поехали уже, — услышала я голос Марго. Они с Ромой вошли в здание. Но, увидев мое выражение лица, Марго замерла в недоумении. Глаза жгло от не пролитых слез, боль и обида съедали меня изнутри. Я загнала себя в свою же ловушку. — Маш?

Собрав свои деньги, пулей вылетела из автосервиса и, сглатывая слезы, побежала к машине. Захлопнув дверь, я закрыла лицо ладонями. Не плакать! Только не плакать! Как же я умудрилась в это вляпаться? Как? Рядом с ним, я забываю обо всем, хочется быть ласковой, целовать его, дарить свою нежность. В такие моменты он становиться другим, а тот Саша наизнанку выворачивал мои оголенные чувства. Так хотелось наполнить свою душу и тело им. Только им.

— Нет, этого не будет! — стукнула я кулаком по двери, но застывшие слезы устремились по щекам, напоминая с каждым разом, что Саша глубоко проник в мое сердце.

Дыши глубже, Маша. Только без истерик. Кто он такой, чтобы убиваться? Мне смешно от того, что между нами ничего и не было, а я места себе не нахожу. Черт! Черт! Стукнула по машине. Ненавижу тот день, когда с ним встретилась в Муроме. Срочно уехать отсюда домой, сменить обстановку, столько глупостей делаю. Я заставлю себя не думать о нем. Заставлю!

Марго вышла из автосервиса и направлялась ко мне, плотно сжав губы. Быстро смахнув оставшиеся слезы, стала приводить себя в порядок. Не хватало, чтобы увидела меня в таком виде. Не найдя в сумке платка, открыла бардачок, в надежде, что там отыщу салфетки, но очень сомневалась в этом. Увидев внутри презервативы, зло отшвырнула их в сторону.

— Туалетная бумага? — усмехнулась я. — Ну хоть что-то.

Оторвав от неё клочок, нечаянно задеваю свернутую бумагу, лежащую на краю, и она падает мне в ноги. Высморкавшись, запихала использованную бумагу обратно в бардачок. Подняв с пола обертку от шоколадки, определила по внешнему виду, справа открылась водительская дверь.

— Знаешь что, дорогуша, вот сейчас ты от меня не отвертишься! — Марго закрыла дверь и повернулась ко мне с негодующим выражением лица. — Что, черт подери, у вас происходит? Думаешь, мы не слышали твои верещания на улице?

— Что это? — пропустила мимо ушей все, что сейчас высказала мне Марго, рассматривая обертку от шоколада.

— В смысле? Ты сама не видишь? — хмурилась Марго, заводя машину.

— Но он же горький? — как на диковинку смотрела на неё.

— Маш, у тебя крыша уже поехала? Ну и что? Горький шоколад. Что за удивление на твоём лице?

— Ты любишь этот шоколад?

— Нет. Сашка. Он другого не признаёт.

— А … Саша любит …горький шоколад? — у меня глаза поползли на лоб.

Марго посмотрела на меня, как на больную, и вставила ключ в зажигание. Несколько секунд я складывала в голове пазлы от головоломки и, поняв, что Саша единственный человек в моей жизни, разделяющий это пристрастие, вызвал дикий истеричный смех. Я закатилась в громком смехе и не могла остановиться.

— Эй, Маш, с тобой все в порядке? — пыталась вернуть меня в реальность Марго, у меня уже слёзы потекли от смеха. — Да, Маш, замолкни! Дура что ли?

Марго толкнула меня в плечо. Я наклонилась вперёд, с силой потирая глаза.

— С ума сойти! — выдохнула я, успокаиваясь. — Я в шоке!

— А вот в каком я шоке, даже представить не можешь! — фыркнула Марго, направляясь в центр города. — И не тупая, Маша. Что за война у вас с ним? У меня были подозрения, но то, что сейчас услышала и увидела, оправдали мои мысли. Так что рассказывай.

— А что рассказывать, Марго? — с обидой выпалила я, смотря на её профиль. — Я ненавижу твоего брата. Он дебил, одно хамство, наглость и невоспитанность. У него когда — нибудь были серьёзные отношения?

— То, что ты ненавидишь его, уже слышала и от других девушек, которые пытались с ним встречаться, — усмехнулась Марго. — Он …сложный человек.

— Так я ничего не пытаюсь, Марго! Он на фиг мне не сдался, — кого я обманываю, чуть не застонала в голос.

— Не знаю, чем — то цепляет он девушек, — улыбнулась Марго. — Я бы тоже убила его, если бы оказалось в их шкуре. Он далеко не подарок. А насчёт серьёзных отношений, то … их не было. Вернее, была девочка до армии и, думаю, он любил её. Но не в курсе, что там у них произошло, из него ведь клещами не вытащить. В общем, они расстались.

— Хочешь сказать, что в свои двадцать семь лет он по жизни один? — поразилась я.

— Один. И не запаривается, но тут и другая есть причина. Хотя вру, пару лет назад была у него Даша, с ней он был даже два месяца. Но она не выдержала его характер, убивалась своей любовью. А втюрилась в него она капитально тогда, — задумчиво произнесла она. — И тебе он нравится.

— С чего ты взяла? — скрестила я руки, отворачиваясь к окну. Мы проехали центр города.

— Маш, давай начистоту? Я тебе …доверила свой секрет и, между прочим, по важнее твоего. Так зачем обманывать меня?

Я тяжело вздохнула.

— Я не хочу, чтобы он что — то узнал, — сморщилась я.

— Ну ты даёшь! Поверь, ему плевать на наши девчачьи сопли. Да и зачем ему рассказывать? Могу поведать тебе маленький секрет о нем, — заговорщически произнесла она.

— Какой? — повернулась к ней с интересом.