Горький шоколад

Ах, как же было уютно, красиво, тепло и душевно! Свой дом!

Потом она пила чай на кухне, найдя в шкафчике немолодое, почти каменное овсяное печенье, намазав его сверху земляничным вареньем – спасибо домработнице Соне, как пригодилось! После чая отправилась в душ и долго стояла под сильной струей горячей воды – тоже счастье, да какое! В собственной ванной!

Легла, когда на часах уже было почти семь утра и за окном чуть-чуть, почти неслышно, стал пробиваться пока еще мутный и слабый рассвет. До настоящего было еще далеко – что делать, ноябрь!

Проснулась в десять, бодрая, полная сил. Выпив кофе с остатками печенья, накрасилась, быстро оделась в рабочий костюм: юбка, пиджак, светлая блузка. От «цивильного» она отвыкла – брюки, джинсы, свитера и кроссовки были одеждой последних тяжелых месяцев. Главный девиз – удобство, не до красоты.

Соне решила не звонить: как-нибудь сама разберется, обед ей не нужен, продукты купит по дороге с работы.

Спустилась в гараж, завела машину – и рванула. Вперед! Через полтора часа была на работе: строгая, собранная, подтянутая. «Невозможно деловая», – усмехнулась Леля, поймав свое отражение в стеклянной двери. Невозможно деловая и готовая ко всему – к любым трудностям, проблемам, поворотам судьбы.

«Сильная женщина плачет у окна», – вспомнила слова песни.

А ни фига! Ни фига не плачет! Сильная женщина встает и идет! Потому что, кроме нее, это никто не сделает.

Проблемы, конечно, оказались огромными, как она и предполагала. Сначала навалились страх, ужас: «А вдруг не разрулю?» Но никаких «вдруг». Уже к вечеру, выпив чашки три крепкого кофе – спасибо заботливой помощнице Юлечке, – стала потихоньку соображать, что да как. И все постепенно вставало на свои места. Вернее, не то чтобы, конечно, вставало, до этого было ох как далеко! Просто появилась стратегия. А это означало, что потихоньку Леля стала понимать, как и куда ей нужно двигаться. Вот это главное, это определяющее: сначала стратегия, а уж потом – тактика! С тактикой всегда проще – инструментов устранения проблем не так уж много, и все они знакомы.

Вызвала Вову, томящегося в своей конурке. Тот был похож на красноглазого и испуганного кролика. В который раз пришла мысль Вову заменить. Но у этого самого красноглазого Вовы имелось одно ценнейшее качество – он был честным. А когда первый испуг у него прошел, он стал предлагать кое-что вполне разумное и даже мудрое, и это значительно упрощало ее многоступенчатые ходы. Вова умел еще и нестандартно мыслить.

Потом позвали бухгалтера Раису Семеновну. Та тоже маялась у себя в бухгалтерии – тетка немолодая, старше Лели лет на восемь, но опытная и ответственная. К тому же тоже человек кристальной честности. Где такую найдешь в наше-то подлое время? Вот и терпела Раису со всеми ее капризами, подскоками давления, тремя внуками. (Олька, Колька и Полька, надо же так назвать, а?) Про эту троицу Раиса могла говорить без устали и все собиралась на пенсию. Пугала? Да нет, просто устала, и это было понятно. Сидеть бы толстой и уютной Раисе с внуками и варить густые борщи. Ан нет, приходилось работать: муж – пенсионер, зять зарабатывает мало, дочка торчит дома – трое детей. Раиса была предана Леле, как Савельич Петруше Гриневу или как библейский Елеазар, слуга праотца Авраама.

Приходилось терпеть. Многое приходилось терпеть, что поделать. Ради чего? Ради Катьки, своей ненадежной и неласковой дочки. Ради мужа Виктора. Да и сама Леля, Лариса Александровна, сидеть без дела не умела. И без денег уже не умела – привычки, знаете ли.

Глянула на часы и обомлела – одиннадцать! Звонить Галочке поздно! Кошмар. Но набралась наглости и позвонила, приготовившись к оправданиям и извинениям.

Галочка трубку взяла тут же, на первом звонке. Говорила шепотом:

– Виктор спит, все нормально, ты не волнуйся. Ел прилично, попросил картошки на ужин. Жарить отказалась – вредно, по-моему, убедила его. Съел отварной. Перевязку сделали, шов отличный, сухой. Полчаса гулял на балконе. Погода прекрасная, сухо и солнечно. Уснул он довольно поздно – смотрел российский канал. Что? Да что-то там политическое, я не прислушивалась – была у себя. Как у тебя? – наконец, отчитавшись, выдохнула Галочка. – Что-то проясняется или пока не очень?

Леля горячо поблагодарила подругу, попыталась еще раз извиниться.

– Проблемы приличные, но, кажется, вполне решаемы. Словом, спасибо тебе невозможное, ты мой спаситель и друг! И дай тебе бог, и прости, если что… – И по новому кругу, с новыми причитаниями и благодарностью.

– Звони в любое время, – резюмировала Галочка. – Я все понимаю! Завтра попробую вытащить его на улицу. Он пока боится, но, думаю, начинать надо. И перестань волноваться, у нас все хорошо!

Распрощались, и Леля выдохнула: «Все, кажется, слава богу! Правильное решение я приняла». Потом отпустила Раису – та смотрела на хозяйку и на часы тоскливыми глазами.

– А вас, Штирлиц, – это уже к Вове, – я попрошу остаться!

«Штирлиц», жалкий и красноглазый, удрученно кивнул. Борьба с трудностями была в самом разгаре.