Горький ветер свободы

– А что, разве мне полагается горничная? – искренне удивилась я.

Ренцо столь же искренне удивился моему вопросу.

– Конечно, – ответил он. – Ты же архивариус. Любому человеку на такой должности полагается личный слуга, горничная или камердинер. – Склонив голову набок и щелкнув пальцами так, будто его осенила догадка, он шутливо добавил: – Кажется, я понял! Ты предпочитаешь камердинера?

Я глубоко вздохнула, стараясь держать себя в руках и не ответить слишком резко.

– Я говорю о том, – я сделала еще один глубокий вдох, – что в армоне, насколько мне известно, нет других рабов. Это так?

– Так, – подтвердил Ренцо.

– Значит, горничные – свободные люди?

– Ну да.

– И вы хотите сказать, что свободная женщина может стать моей служанкой? – Я постучала указательным пальцем правой руки по тыльной стороне ладони левой.

– Да, – как ни в чем не бывало ответил Данте.

Я покачала головой.

– Лучше не надо. Я вполне в состоянии одеваться самостоятельно… и что там еще делают горничные.

– Сандра, ты опять недопоняла, – прикрыв глаза, принялся объяснять Данте. – Служанка у женщины с клеймом дракона – нормальное дело даже в Арканзии.

Да, но там и служанки тоже являются рабынями, – продемонстрировала кое-какие познания я. – А тут совсем другое дело. Неужели это не очевидно? – я страдальчески поморщилась, кляня на чем свет стоит их непонятливость. – Свободная служанка будет считать, что совершенно не должна подчиняться рабыне. Будет недовольна такой несправедливостью и быстро меня возненавидит. Пойдут мелкие пакости, сплетни, потом – пакости более крупные. Зачем оно мне надо?

Данте опустился на стул возле меня, предварительно развернув его так, чтобы сидеть ко мне лицом.

– Ты опять не поняла, – покачал головой он. – Как к тебе станет относиться служанка, будет зависеть совсем не от этого. – Легкий пренебрежительный жест в сторону клейма. – Кричи на нее по поводу и без, бейся в истерике из-за любой мелочи, заявляй, что она – безрукая дура, и, будь ты даже самой королевой, – злословие и сплетни тебе обеспечены, причем такие, что не отмоешься. Веди себя с ней как с человеком – и она ответит тебе тем же.

В его тоне было столько спокойствия и столько уверенности, что вносить дисгармонию раздуванием спора не хотелось. И я промолчала, хотя и осталась при своем мнении. Мне казалось, что любая горничная в этом армоне почувствует себя оскорбленной, если ее обяжут прислуживать рабыне. Выместить свою злость на Данте не сможет, так что в той или иной форме достанется именно мне.

– В любом случае, – тон Данте, кажется, уловившего мои сомнения, стал более твердым, – ты – донья, и, следовательно, тебе полагается горничная. Отходить от традиционных правил приличия я не собираюсь. Так что у меня к тебе только один вопрос: ты предпочитаешь видеть на этой должности женщину молодую или постарше?

Я задумалась. Молодая, наверное, станет сплетничать со свойственной юности энергией. С другой стороны, мне припомнилось еще по прошлой жизни в Астароли, какими изощренными сплетницами бывают порой женщины среднего возраста. У молоденькой служанки хотя бы будут другие интересы вроде обаятельных камердинеров или мускулистых стражников. А вот для женщины постарше злословие вполне может оказаться главной страстью. К тому же есть высокие шансы, что такая служанка надумает учить меня жизни, справедливо решив, что имеет на то право, раз по возрасту годится мне в матери. А тут уж и у меня будут все шансы быстро выйти из себя.

– Лучше молодую, – определилась я.

– Отлично. – Рука Данте потянулась к колокольчику.

– Я распоряжусь, – перехватил инициативу Ренцо. – Мне все равно пора идти. Заодно проверю, что там с комнатами для Сандры.

Весело подмигнув на прощанье, он вышел из комнаты.

Взгляд Данте упал на мой порванный рукав.

– Мы так и не занялись твоей рукой, – заметил он и попытался коснуться моего предплечья, но я поспешила отдернуть руку.

– Ничего страшного. Это ерунда. Я все сделаю сама.

Мысль о том, что меня будут трогать (легкое секундное касание – не в счет), сильно пугала. Я сразу начинала испытывать к окружающим, включая Данте, то же недоверие, что и сутки назад.

К счастью, настаивать он не стал.

– Хорошо. Сейчас тебе принесут платье; я велел подобрать что-нибудь более-менее подходящее. Дальше тебе надо будет сшить новую одежду. В армоне есть портные. Просто скажешь горничной, когда будешь готова их видеть. Они сами придут к тебе, чтобы снять мерки. Вместе с ними определишь все детали. Только запомни: ты – архивариус, это достаточно высокий статус, и одежда тебе нужна соответствующая. Как минимум – несколько платьев для работы, один костюм для верховой езды и одно платье на случай торжеств.

– Все это будет стоить сумасшедших денег, – запаниковала я. – А я даже не знаю, какое у меня будет жалованье.

– Оплату подобных вещей я беру на себя, – отозвался Данте. – Ты работаешь на меня, и в моих интересах, чтобы у тебя было все, что для этого требуется.