Горький вкус предательства (СИ)

В душе шевелятся неприятные воспоминания о тех ужасных событиях.

– Мне мать звонила, – вырывается вдруг у меня. – Как раз когда Ариша упала.

– Что? Звонила? Зачем? – Никита смотрит на меня с беспокойством.

– Просила прощения, несла какую-то чушь, что хочет меня видеть, чтобы рассказать что-то важное, отчего-то там меня спасти. Ерунда, короче, – отмахиваюсь. – Не бери в голову, и вообще, уходи, тебе пора.

– Алиса, не гони меня, – вдруг ловит он меня за руку.

– Чего ты хочешь, Никита? – наши горящие взгляды скрещиваются. – Ты же сам всё понимаешь. Ты хочешь, чтобы я тебе напомнила, почему мы не вместе и никогда не будем?

–Я помню, – гаснет его голос. – Но не могу по-другому. Когда ты рядом…

– Так уезжай отсюда! – бросаю в сердцах. – Зачем тебе этот дом?

– А зачем вы купили дом по соседству? В чём был смысл?

– Мы его не покупали. Этот дом достался мне от очень дорого для меня человека.

– Здесь же жил какой-то полоумный старик? – смотрит с сомнением Никита. – Ты знала его?

– Знала. И он не был полоумным, просто одиноким и несчастным, как и я, – Никита опускает взгляд. – Уходи, Ник, и оставь попытки сблизиться. Я тебя очень прошу.

– Алиса, признайся всё же честно, – смотрит он на меня так, что у меня внутри всё дрожать начинает, – Ариша моя?

– Я сегодня уже отвечала на этот вопрос!

– Алиса, у меня остался платок с кровью малышки. Я уже отдал его на анализ ДНК. Через пару дней я буду точно знать ответ.

– Что? – в ужасе переспрашиваю.

В голове бьётся одна мысль.

Только не это! Только не это!

– Алиса, тебе плохо? – встряхивает он меня.

– Нет, мне хорошо, – вдруг нахожу в себе силы, отталкиваю его руки, внутри как будто взрывается что-то. – Убирайся немедленно и больше никогда не приходи! – срываюсь, толкая его в грудь. – Что бы там ни показал анализ, ты никакого права даже приближаться к нам не имеешь! Я дала слабину, дура потому что! Теперь жалею! Это дочка Игната, потому что он был всегда рядом, поддерживал, помогал, пока ты развлекался! Мы выжили только благодаря ему, и тому самому полоумному старику! Это он подобрал меня в сугробе практически замёрзшую в ту ночь, когда ты выкинул меня из дома, как бездомную собаку! Если бы не Марк Адамович, не было бы сейчас ни меня, ни Ариши. Убирайся, и больше не подходи к нам никогда! – ору на него изо всех сил.

Толкаю его снова и снова. Никита явно в шоке, но уходить не торопится.

– Алиса! – ловит меня за запястья.

– Пошёл вон отсюда!

Ариша пугается наших криков, начинает беспокойно хныкать, а потом и вовсе срывается в рёв, я плачу вместе с ней, зло вытираю слёзы, хватаю дочку на руки, не могу больше смотреть на Никиту. Убегаю к лестнице, а через минуту слышу, как хлопает дверь. Ушёл. Вот и хорошо.

Залетаю в нашу спальню, сползаю на пол. Меня трясёт.

Я выдала себя с потрохами? Он же всё понял уже, да? Ну и пусть. Если он не соврал про анализ, то скрыть уже ничего не получится.

И что теперь делать?

Мне отчаянно нужен совет. Но я совершенно одна. Нет рядом ни Марка Адамовича, ни Игната.

Как бы мне сейчас пригодился совет матери. Вспоминаю про её звонок. Нет, я не верю, что Эвелина Барская изменилась, я просто понимаю, что я осталась совершенно одна. Надеяться мне не на кого, а значит, надо взрослеть.

Никита ушёл, только это ничего не решает. Не будет нам жизни здесь, а значит, мы должны уехать. Немедленно!

Глава 18.

Вылетаю за дверь, пытаюсь отдышаться. Тело рвётся назад, к Алисе, но разум вопит, что надо уйти. Вспоминаю её потерянный взгляд, и как сорвало девочку от моих слов про анализ. Значит, всё же… моя?

Дышу, пытаясь переварить.

Не может быть. Ариша моя?

Всё это время у меня была дочь, а я не знал?

Хочется орать от восторга и одновременно убиться головой об стену от злости, бессилия и невозможности что-то изменить.

Разворачиваюсь к двери, в ярости поднимаю кулак. Хочется разнести к чертям эту дверь, вернуться к Алисе, сгрести её в объятия, долго целовать, обнимать, доказывать, что лучше, чем со мной, ей ни с кем не будет, что я люблю её до сих пор и готов весь мир положить к её ногам…

Но…

Я сам всё сломал…

И права что-то требовать у меня нет…

Роняю бессильно руку, бреду к выходу со двора, у самой калитки оглядываюсь на горящие окна большого дома…

Воспоминанием выстреливают последние обвинения Алисы. Получается, тогда, в ту жуткую ночь я мог её потерять?

Камень в груди становится ещё тяжелее, а шансы на прощение теперь и вовсе ничтожными.

Смотрю в тёмное, затянутое тучами небо. Нет тебе прощения, Никита. Нет, и не будет.

И что дальше? Зачем мне так жить?

Нет, мысли о суициде меня не посещают, это уж совсем для слабаков, да и не заслужил ты, Барский, такой лайтовый вариант избавления. Твоя участь теперь – до конца жизни гореть в огне сожалений.

Но что от этого толку?

Выдыхаю тяжело. Похрен на меня. Игнат у нас, значит, святой? Помогал он тебе, да, Алиса?

Эта мысль неприятна, но правдива.