Горький вкус страсти

Синицын молча пододвинул ему незапечатанный конверт.

Буров открыл его и прочитал фамилию, напечатанную на листке бумаги.

Лицо его стало озадаченным.

Глава 25.

Павел

Два года назад

Преследуемый дурными предчувствиями, я решил съездить на квартиру, где жила Агата. У меня были ключи, потому что эту квартиру ей купил я. Небольшая квартира на набережной.

Я не был в квартире, с тех пор как…

Я и не поехал бы, но что-то гнало меня туда.

Неужели я ошибся в Агате? И она скрывала от меня еще много чего?

Я гнал досадные мысли прочь.

С другой стороны, то, что она воспользовалась покровительством страшного человека, не говорило абсолютно ни о чем. Ни о чем! Жизнь поставила ее в такие обстоятельства.

Я прекрасно знал, что значило для нее фигурное катание. Это для нее это была сама жизнь. И потому я мог понять ее поступок и, значит, оправдать.

Но вот, то, что она предпочла в одиночку разбираться со своими долгами, такими страшными и ужасными долгами, вместо того, что прийти за помощью ко мне – вот этого я понять не мог. Отказывался понимать!

Почему она ничего не сказала мне? Боялась?

Стеснялась?

Она всегда была самостоятельной и не хотела никакой помощи. Не хотела…

А вот ведь пришла за помощью к упырю этому…

Кто там знает, как все произошло. Теперь и не узнать всех хитросплетений. Может, этот гребаный паук так искусно наплел вокруг нее паутину, что она, сама того не осознавая, по неопытности туда угодила. А он и рад был новой жертве.

Безусловно, так оно и было. Я в этом нисколько не сомневался.

Я повернул ключ в замочной скважине, он проскрежетал в личинке, и дверь открылась.

Я вошел внутрь и застыл на месте.

– Матерь Божья…

В квартире была полная разруха, как будто она стала эпицентром высадки пришельцев.

Весь пол был устлан хаотично раскиданными листами бумаги, книгами, фотографиями.

Похоже, здесь что-то искали: выпотрошили все содержимое ящиков письменного стола (он был девственно чист) и шкафов.

Я огляделся.

Выполненная в белых тонах гостиная сейчас смотрелась мрачно, а когда-то она казалась мне лучшим местом на Земле. Она как будто отливала всегда золотом каким-то, солнцем.

Не пойму, где этот солнечный свет? Его не было сейчас в благородном убранстве.

Тяжелые шторы на окне подвязаны шнурами с кистями бахромы на концах.

Весь этот будуаристый помпадур достался вместе с квартирой и был плодом воображения дизайнеров прежних хозяев, которые выполнили все под свой вкус; а Агата решила ничего не менять, сославшись на нехватку времени.

Может, она бы и не стала городить такую роскошь, но эта обстановка почему-то оказалась ей к лицу.

Воспоминания о ней больно ударили мне под дых: я физически ощутил эту боль.

–Так. Надо взять себя в руки и не раскисать,– я представил себя на яхте, подгоняемой попутным ветром. И брызги солнца от искрящейся синей глади подсветили мою мертвую душу.

Я вдохнул через нос, выдохнул через рот глубоко и спокойно, чувствуя, как некое подобие безмятежности начинает разливаться по моим конечностям. Еще один вдох …. и выдох….

Так, уже лучше. Хорошо.

Продолжу осмотр, пожалуй.

Я открыл массивную шкатулку, стоявшую на самом виду, и просмотрел содержимое. Вроде, все на своих местах. Не совсем дешевые украшения, скажу я вам. Эксклюзивные. В основном все я дарил. Пачка евро.

Значит, не ограбление…

От этой мысли желудок скрутило.

Что за черт? А что тогда?

Я отказывался что-либо понимать.

Но мой мозг уже начал обрабатывать возможные причины, варианты и следствия, раскладывая все досье по полочкам, но его начавшуюся работу пресек звонок, эхом пронесшийся по захламленной, но в то же время совершенно пустой квартире.

– Кого еще принесло?

Я подошел к двери и распахнул ее. На пороге – невысокая девушка со вздернутым носом и длинным темным хвостом. В смешных меховых тапках и домашнем брючном костюме.

«Это еще что за пигалица?»

Никакого тюнинга. Естественная красота, так сказать. Если бы красота…

Небольшое воспоминание вклинилось в мой мозг, и я выловил ее фотку из своей памяти. Похоже, соседка Агаты. Квартира вон та, соседняя, со смешной несовременной колотушкой на двери. Видел ее однажды, когда искал Агату.

Что ей тут надо? Стоит, смотрит на меня так, будто я рок-звезда какая-то. Помогу ей:

– Привет.

– Привет, – еле слышно произносят бледные губы.

«Что? Что дальше? Что ты смотришь на меня так, лупоглазая?»

– Что-то хотела? – становилось немного смешно от вопросительного знака, застывшего в дверях квартиры, хотя я совершенно не в том настроении, чтобы веселиться.

И потом: она отвлекает меня от моих дел и мыслей. Чего приперлась? Стоит и молчит тут.

Девушка, умудрившись заглянуть в квартиру в свободное от моего тела пространство, ахнула.

Этого еще только не хватало.

– Что случилось? – загнанный зайчик тревоги поскакал в ее глазах.

Ничего не оставалось, как вздохнуть и развести руками. Я сам не понимал, что случилось.