Горький вкус страсти

«Не поддавайся унынию. Он вернется. Он сказал, что вернется, значит, – вернется. Он тебя еще никогда не обманывал», – подбадривает девочка внутри меня.

И так хочется ей верить

«Все бывает в первый раз», – горькие слова приходят в ответ на ее уговоры. Опять рассудочная часть меня выступает в своем ехидном репертуаре.

Переживания и острое желание ощутить его горячее тело рядом собой не дает мне долго уснуть.

Но постепенно усталость дает о себе знать, и я постепенно уплываю в полумрак грез и фантазий.

***

Я неожиданно просыпаюсь от характерного щелчка открываемой двери.

Сердце вздрагивает и начинает призывно стучать.

«Он вернулся!» – ликует девочка внутри меня.

Я слышу тихие осторожные шаги.

Боится меня разбудить. Но я не сплю. Уже.

Улыбаюсь своим мыслям.

За окнами еще темно, я вижу только очертания и контуры мебели.

Я вся обращаюсь в слух и замираю в сладостном томительном ожидании.

«Это он. Он вернулся!» – пульсирует в висках.

Я представляю, как он сейчас подойдет ко мне, а дальше…

Предвкушение разливается по моим венам тягучей расплавленной лавой, толкаясь во все уголки моего тела.

Но он не подходит.

Я чувствую лишь чье-то постороннее присутствие где-то в дверях, темнота коридора не позволяет мне разглядеть силуэт гостя.

– Паша, – робко зову я.

Ответа нет.

Мне становится не по себе. Сердце гонит по венам тревогу.

Я приподнимаюсь на локтях, пытаясь разглядеть темноту.

Мелькает мысль: «Это не Буров! Кто-то другой».

Но я не успеваю додумать. Кто-то безликий ослепляет меня яркой вспышкой большого глаза фонаря.

Я чувствую сильный толчок в районе солнечного сплетения, который заставляет меня упасть на кровать, задыхаясь.

Чьи-то сильные руки кладут мне на лицо подушку и начинают душить.

Глава 41.

О нет!

Нет! Так просто я не умру!

Я свободными руками пытаюсь противостоять тому, кто сейчас пытается лишить меня жизни. Но чьи-то крепкие колени в джинсах, да, это именно грубая джинсовая ткань, придавливают мои запястья.

Я извиваюсь, как сороконожка, под стальной хваткой.

Дело плохо.

Но спасение должно быть!

Его надо только увидеть!

И тут я улавливаю стук в дверь. Мой спаситель!

Я чувствую, что хватка ослабевает.

Стук в дверь становится более настойчивым.

Да-да! Я здесь! Не уходи, мой спаситель!

Я делаю отчаянные попытки крикнуть, чтобы привлечь к себе внимание того, кто стучит во входную дверь. Но вместо крика выходит какое-то тихое сдавленное мычание.

Я не сразу понимаю, что давления на лицо больше нет.

И да – я слышу поспешные шаги в сторону окна.

Я мгновенно швыряю подушку в сторону.

Неужели я жива?

Сажусь на кровати, откашливаясь, прихожу в себя.

Сразу же кидаю взгляд в сторону окна, но успеваю ухватить взглядом лишь какой-то неясный размытый силуэт, метнувшийся за окнами. «Джеки Чан» покинул мой первый этаж без проблем, просто сиганув в окно.

Стук в дверь снова повторяется.

Я боюсь подойти к двери, боюсь не подойти.

Кто это?

«Минуту назад тебя этот вопрос не волновал. Этот стук тебя спас!» – кряхтит перепуганный рассудок.

Закутавшись в простыню, на цыпочках подбираюсь к двери.

– Кир, открой, это я, – слышу знакомый, такой спокойный голос.

Это Паша! Он вернулся!

Я распахиваю дверь.

Его широкоплечая фигура стоит на пороге, освещаемая со спины тусклым светом уличного фонаря.

Я кидаюсь в его объятия и вжимаюсь в него всем телом.

Вот он. Мой ангел-хранитель. Он опять меня спас.

– Что случилось, детка? – он берет меня за подбородок и вглядывается с удивлением в мои глаза. – Что случилось за те два с половиной часа, что меня не было? Ты вся дрожишь.

Я сбивчиво рассказываю о случившемся, сидя у него на коленях в гостиной. Пока я говорю, он тихонечко гладит меня по волосам.

Его объятия такие спокойные, такие защищающие.

Мое тело таит в их тепле.

Когда я поднимаю на него глаза, то вижу в них тревогу и решительность.

– Неужели этот кошмар опять происходит? – сдавленно бормочет он бледными губами.

– Что происходит?

– Неужели мы все тогда ошиблись? – как бы сам с собой разговаривает он.

И я вижу, как что-то страшное зависает в его взгляде.

– В чем ошиблись?

Я-то тоже здесь! Меня это напрямую касается! Поговори со мной!

– Я не могу тебя потерять, – он прижимает меня к себе, заключает в мужское тепло своих сильных рук.

И мне так спокойно, так хорошо в его объятиях. Но мысли, непрошеные гости, беспокойно бурлят в моей голове. Что он имел в виду?

Потом Павел отстраняется от меня, берет мое лицо в руки и, глядя внутрь меня, шепчет:

– Я не могу потерять тебя, ты слышишь? Ты – моя.

Я провожу по его волосам. В глазах – смертельная мука и испуг.

Что с ним такое происходит?

Он напуган больше, чем я.

– Ты меня пугаешь, – одними губами поизношу я.

Он прислоняется лбом к моему лбу, глухо вздыхая.