Горький вкус страсти

И тут, обработав имеющую в его наличии информацию, мой мозг возвращается мыслями в недавнее прошлое. Не дальше, чем неделю назад. Я вдруг совершенно отчетливо вспоминаю свой разговор с Ульяной.

Мне все-таки удалось разговорить ее тогда, заманив горячими булочками в кафешку неподалеку.

Перед глазами вырисовывается картинка: мы сидим за столиком светлого дерева.

Она задумчиво мешает маленькой ложечкой имбирный чай в большой чашке, больше похожей на пиалу. Она идет уже по десятому кругу. Наш разговор ей явно не по душе.

Ульяна явно не хочет мне ничего говорить, но я все-таки упрашиваю ее сделать это.

Не знаю, как уж это у меня удается. Видимо, я – прирожденный переговорщик.

И вот, что я слышу:

– Павел очень любил одну девушку. Фигуристку. Они собирались пожениться.

– И что случилось? Почему они не поженились? – любопытство во мне трепещет.

– Она погибла. Вернее, ее убили. Предумышленно сбили машиной. Трагедия произошла два года назад.

Вот это да…

Я не нахожу слов, чтобы что-то сказать. Только расширяю глаза в ужасе.

Она грустно смотрит на меня, ожидая, видимо, вопросов. Дальше говорить ничего не собирается.

– И кто это сделал? Зачем? – наконец спрашиваю я.

Она неуверенно смотрит на меня.

Не хочет говорить?

Но я облегченно вздыхаю, когда вижу, что, собравшись с духом, она продолжает:

– Было много версий. Было много подозреваемых. Она была известной фигуристкой. Многим мешала в их карьерном росте, – она осторожно отпивает глоток из своей большой чашки.

А я судорожно жду, что она скажет дальше.

–Но в итоге оказалось, что это был Андрей. Директор по информационным технологиям в Пашиной компании на тот момент. Он убил ее.

И что мне теперь делать с этой информацией?

– Зачем ему это нужно было?– я в шоке.

– Он так и не признался в содеянном. А улики были косвенными. Его отпустили, а на следующее утро нашли его дома мертвым с предсмертной запиской, где он сознавался в убийстве Агаты. Он слишком любил ее и не мог вынести, что она выходит замуж за Павла.

– То есть не доставайся никому, раз мне не досталась? Так что ли? – я просто в ужасе от услышанного.

– Вроде того, – тянет Ульяна, подпирая рукой подбородок.

Немного усвоив свалившуюся на меня информацию, задумчиво говорю:

– Так ее звали Агата? Красивое имя.

– Да. Ты очень похожа на нее. Внешне. У тебя такой же цвет волос и глаз. Поэтому Паша так и ухватился за тебя.

Я поджимаю губы. Досадно. Не очень приятно слышать, что я интересую Бурова только в качестве клона его невесты, погибшей два года назад.

– Но только внешне, – заверяет она меня, перейдя на доверительный полушепот. – На самом деле ты совсем другая. Абсолютно другая.

«Что она имеет в виду?» – беспокоится моя внутренняя девочка.

– Агата была победительницей.

Вон оно что…

– С характером чемпионки. А ты…, – она оценивающе разглядывает меня из-под длинных, аккуратно прокрашенных ресниц, подбирая слова.

Что я?

ЧТО Я?

Обалдеть можно! Не находит слов, чтобы повежливее нахамить мне? Закидать тапками?

Да. Конечно, я не фигуристка с именем, но я тоже себя не на помойке нашла.

Гордо вздергиваю бровь, готовая к удару.

– А ты… Ты просто другая, – она мягко кладет свою руку на мою.

А потом говорит такое…

– Он два этих года будто и не жил вовсе. Ходил, как тень. Ты вернула его к жизни. Не отталкивай его. Он любит тебя, мне кажется. По-настоящему.

Вспоминаю сейчас свое удивление тогда от ее слов. Но у них с Павлом какие-то теплые дружеские отношения. Похоже, она в курсе всех его дел. И не только служебных. Не очень приятно, конечно. Но факт имеет место быть.

Они ведь знакомы еще со школы, учились в одном классе. Она даже сказала, что как-то раз (или больше?) целовалась с ним. Давно. Еще в школе. Однажды – на какой-то школьной вечеринке, которая плавно перетекла к кому-то на квартиру, веселая компашка одноклассников ничего лучше не придумала, как поиграть в «бутылочку».

Но кто не играл в школе в «бутылочку»?

Когда она это говорила, то машинально дотронулась пальцем до своих губ, а в глазах застыло какое-то странное выражение…

Мне показалось, что она до сих пор помнит вкус его губ, вкус его страсти.

Хотя знакома ли она с его страстью по-настоящему? Вряд ли.

А если знакома? То тогда какого вкуса его страсть для нее?

Когда я позже погуглила и нашла фотографии Агаты в инете, я поняла, что она, конечно, очень красивая, но совсем не я. Разве что цвет волос, да, действительно такой же. Но на этом сходств со мной я больше не нашла. Может, им со стороны виднее?

–Ты только Паше ничего не говори про наш разговор. Он не похвалит меня за то, что я тебе все это рассказала,– сказала Ульяна мне напоследок, проводя рукой с аккуратным маникюром по своим блестящим, идеально уложенным волосам.

Я, конечно, пообещала. И ничего не говорила ему о нашем разговоре.

Глава 42.

Павел Буров

Я перехожу на новый уровень тревоги. Это смятение все равно, что круги от камня, брошенного в воду, разрушает мое былое спокойствие и эйфорию.