Горький запах хризантем

— Валентина, иди на свое место и ни с кем не разговаривай о случившемся. Никаких подробностей. Это для твоей же пользы.

— Угу, — мотнула головой, Валентина. — Но я должна передать пост напарнице.

— Скажи ей, что человек умер. И все! — повысил голос Сергей Яковлевич.

Валентина пулей выскочила из ординаторской.

— Что у нас после обхода, Лилия Сергеевна? Сколько тяжелых?

— Уже двое.

— Передайте Милане Вячеславовне смену и идите домой. А я иду к главному. Решение будем принимать позже. Сейчас все работаем в прежнем режиме. Никаких подробностей, до особого распоряжения. Никаких заявлений прессе и предположений и тем более своих расследований, — строго посмотрел он на Милану. — Работаем.

Он вышел из кабинета.

Милана подошла к окну, открыла его, и в комнату сразу ворвался бодрящий воздух летнего утра. Она глубоко вздохнула и осталась стоять у окна.

Лилия Сергеевна поднялась с дивана, сняла халат, вытащила из шкафа туфли, переобулась и молча вышла из кабинета.

Милана смотрела на дорогу сквозь мягкие лапы серебристой ели, которые лезли в окно и тихо раскачивались от небольшого ветерка, постукивая о подоконник. Машины мчались, изредка сигналя нерадивым водителям, нарушающим правила. Она думала о Крючкове.

— Что же произошло? Кто он, этот Крючков? Я его не вела. Нужно посмотреть в карте. — Она включила компьютер. — Крючков Евгений Петрович, год рождения, дата, адвокат, фирма, семья, телефоны. Диагноз при поступлении — инфаркт. Все назначения. Все правильно. Все инфарктники получают это лечение, — размышляла Милана. — Загадка. Подожду вскрытие. Однозначно, он не должен был умереть. Врачебная ошибка в ходе лечения исключена.

Милана выключила компьютер, взяла фонендоскоп и вышла в коридор. Сергея Яковлевича еще не было. — Задержался у главного… Что-то придумывают, — мелькнула у нее неприятная мысль. Она прошла мимо поста и направилась на обход.

Когда Милана вернулась, Сергей сидел в ординаторской и смотрел в монитор компьютера. Он поднял голову и отрешенно посмотрел на нее.

— Это ты?

— А кто еще? — удивилась Милана. — Сделала обход. У Лебедевой гипертонический криз, но сейчас все в порядке. Что у тебя? Что сказал главный?

— Сказал, что этот случай будет обычным. Смерть наступила во сне. От сердечной недостаточности с кровоизлиянием в мозг.

— А если вскрытие покажет что-то другое?

— Сказал, что это его вопросы. Он будет сам разбираться.

— А ты как думаешь?

— Милана, не доставай меня своей патологической честностью и ненужными подозрениями, — занервничал Сергей.

— Хорошо. Я поняла, что и у тебя есть сомнения, но ты не хочешь в этом признаться.

— Еще не было вскрытия.

— Но вы с главным уже все решили. Как все просто! А кто подменил ампулы, вам не интересно? Не интересно, что происходит в клинике? Не интересно, что завтра ночью опять кто-нибудь внезапно умрет? Подумаешь, человеческая жизнь! Для врача это просто материал, который можно выбросить на помойку. Но не для каждого врача. Запомни! Кому-то нужна была его смерть.

— Ты чего это разошлась? Остановись!

— Да так. Чует мое сердце, что всю эту историю постараются замять. И ты будешь в этом участвовать.

Милана стремительно подошла к двери, открыла ее и вышла. Она не могла поверить, что человек, с которым она спала, который клялся ей в любви, оказался трусом и карьеристом. Ей казалось, что Сергей в последнее время был для нее не просто коллегой, а хорошим другом, близким человеком, о котором она много думала, а иногда даже строила планы на семейную жизнь. И она чувствовала, что в сегодняшней истории он подозревает кого-то. Но вместо того, чтобы довериться ей, он не просто отмахнулся от нее, а еще и строго приказал забыть о своих догадках.

В этот день Милана до полуночи пробыла в клинике. Нет, она не дежурила. Просто ей не хотелось ехать домой. Клиника была для Миланы вторым домом. Забота о пациентах, раздумья о том, как им помочь, успокаивали ее.

Милана попрощалась с дежурным врачом и вышла на улицу. Было уже очень темно. Шел сильный дождь. Пока она добежала без зонта до автомобиля, промокла насквозь. Волосы прилипли к лицу, с подбородка капала дождевая вода… Она упала на сиденье, повернула ключ, мотор загудел, и машина тронулась с места. Грустные мысли нахлынули на нее.

— О Боже, ну не может же так быть! — простонала она. — Почему, почему, почему, именно со мной…?

Она свернула на обочину, резко нажала на тормоз, и машина с визгом остановилась. Милана откинулась на спинку сиденья, и слезы ручьем покатились по ее бледным щекам. Смахивая их с лица, девушка вытащила из бардачка бумажные салфетки, стала промокать ими щеки. Посмотрев в зеркало, проговорила вслух: