Горький

Вот общеизвестные факты, публиковавшиеся в газетах: декрет Ленина о мародерах и спекулянтах; речь его на III съезде Советов, где Ленин говорил о том, что жулики, босяки и саботажники представляют собой одну, подкупленную буржуазией банду, сопротивляющуюся власти трудящихся. Выступая в Петроградском совете, он говорил, что со спекулянтами и грабителями надо поступать решительно — расстреливать на месте. В статье «Очередные задачи Советской власти» Ленин писал об элементах разложения старого общества, которые не могут себя показать иначе, как увеличением преступлений, хулиганства, подкупа, спекуляции и безобразий всякого рода. «Чтобы сладить с этим, нужно время и нужна железная рука»[81]. Реставрация буржуазной эксплуатации, писал Ленин, грозит нам сегодня «в виде стихии мелкобуржуазной распущенности и анархизма…. в виде будничных, мелких, но зато многочисленных наступлений и нашествий этой стихии против пролетарской дисциплинированности. Мы эту стихию мелкобуржуазной анархии должны победить, и мы ее победим»[82].

Горький не видел, что в массе русского народа шел величайший подъем, крестьяне даже самых захолустных деревень брали землю и проявляли творческую инициативу, рабочие повсеместно брали в свои руки заводы и фабрики, всюду и повседневно возникали новые организации.

«И тем, кто говорит, что нами ничего не сделано, что мы пребывали все время в бездействии, что господство Советской власти не принесло никаких плодов, мы можем только на это сказать им: загляните в самые недра трудового народа, в толщу масс, там кипит организационная, творческая работа, там бьет ключом обновляющаяся, освященная революцией жизнь»[83], — говорил Ленин на III Всероссийском съезде Советов.

К первым месяцам после Октября, в то время когда разнузданная толпа громила дворцовые погреба и совершала налеты и грабежи, относятся наиболее резкие выступления Горького против большевиков. Он усиленно подчеркивал отрицательные явления, не видя и не желая видеть главного и основного — могучих созидательных сил пролетарской революции. Он видел одно: уничтожение культурных ценностей, расхищение общественного имущества, взрывы мелкособственнического эгоизма и, как он писал, «всеобщее одичание».

В статье «Пророческие слова» Ленин, приводя слова Энгельса о предсказанной им в 1887 году всемирной войне и ее последствиях — «голод, эпидемии, всеобщее одичание как войск, так и народных масс, вызванное острой нуждой», писал:

«Как просто и ясно делает Энгельс этот бесспорный вывод, очевидный для всякого, кто хоть немного способен подумать над объективными последствиями многолетней тяжелой, мучительной войны. И как поразительно неумны те многочисленные «социал-демократы» и горе-«социалисты», которые не хотят или не умеют вдуматься в это простейшее соображение.

Мыслима ли многолетняя война без одичания как войск, так и народных масс? Конечно, нет».

Ленин сравнивал революцию с жесточайшими муками родов, с таким актом, «который превращает женщину в измученный, истерзанный, обезумевший от боли, окровавленный, полумертвый кусок мяса». Но «кто на этом основании зарекался бы от любви и от деторождения?» — спрашивает Ленин. «Маркс и Энгельс… говорили всегда о долгих муках родов, неизбежно связанных с переходом от капитализма к социализму»[84].

Горький не мог не видеть, что статья Ленина направлена и против него. Рождение нового мира, пробивавшегося через эти муки родов, не могло не заставить его присмотреться внимательнее к трагическим явлениям революции. Еще до этой статьи Ленина он писал:

«Грязь и хлам всегда заметнее в солнечный день, но часто бывает, что мы, слишком напряженно останавливая свое внимание на фактах, непримиримо враждебных жажде лучшего, уже перестаем видеть лучи солнца и как бы не чувствуем его живительной силы… Теперь русский народ весь участвует в созидании своей истории — это событие огромной важности, и отсюда нужно исходить в оценке всего дурного и хорошего, что мучает и радует нас».

Горький напечатал эту статью 17 мая 1918 года и вскоре после этого прекратил печатание статей в «Новой жизни».

По словам В. Д. Бонч-Бруевича, Ленин ожидал приезда Горького в Москву. 31 июля Бонч-Бруевич телеграфировал Горькому: «Был сегодня у Вас, Ваши домашние Вас ждали и были удивлены неприездом Вашим[85]. Владимир Ильич также ждал Вас сегодня, вернувшись в Кремль».

Случилось так, что первая встреча состоялась уже после ранения Ленина террористкой Каплан.

Покушение на жизнь Ленина потрясло Горького. Оно показало ему всю остроту и бешеную злобность сопротивления, которое приходилось преодолевать партии в борьбе. Возмущение этим злодеянием, охватившее народ с невиданной силой, устремление к Ленину любви и преданности и к врагам его аффектов гнева и ненависти показало Горькому то, как глубоко проникли идеи Ленина, идеи большевизма в народные массы.

В своих воспоминаниях о Ленине Горький рассказывает: