Горько-сладкая любовь (СИ)

Тогда мне уже исполнилось пятнадцать, я пропадал со своими друзьями, часто не ночевал дома. Однажды заявившись под утро, я застукал его обнимающимся с одним мужчиной. Он оказался японцем, видимо, у отца пунктик на азиатов. Сам понимаешь, что в новинку мне отношения между мужчинами не были, но застать отца на коленях у какого-то мужика… Ну, не совсем «какого-то». Ясуо — тот хирург, который проводил операцию отца, и я его знал. Подловить их было странно, мягко говоря, но именно Ясуо излечил не только физическую болезнь отца, но исцелил и душевные раны, поэтому я ничего не имею против сексменьшинств. Я и сам много об этом думал, и, хотя не стремился попробовать секс с парнем, чем-то отталкивающим мне это не казалось. Но я удивлен, что в Японии до сих пор не разрешены однополые браки.

— Думаю, это ненадолго, — я поддержал решение Кенты сменить тему. Вряд ли ему нужна моя реакция об отце, наверное, он просто хотел, чтобы я знал. — Прибавилось открытых геев, среди тех, кто имеет вес в обществе. В конечном итоге, правительство услышит свой народ, иначе нашу страну начнут сравнивать с отсталыми-гомофобными странами.

— Угу, тоже так думаю. Но странно, что брак с иностранцем, если он гражданин толерантной страны, где гей-браки разрешены, в итоге признает и правительство Японии. (прим.автора: на начало 2016 года — это действительно так. Если страна, гражданином которой является иностранец, разрешает гей-браки, то японец может заключить брак с таким иностранцем, и этот брак будет признан законным). Получается, что у членов одной семьи разные гражданские права.

— Да, так-то оно так, но все же уже что-то. А лучшее, я уверен, впереди, — я прижался к Кенте, чувствуя облегчение от того, что он согласился.

Кента понимает меня. А я хочу запомнить нашу дружбу. Когда дорожки разойдутся, я буду вспоминать о Кенте, как о своем первом, и эти воспоминания меня согреют.

*

Всю пятницу я нервничал, а вот Кента выглядел как всегда спокойным и уверенным. Разве что отвечал без колкостей и меньше наглел. Мы так же пообедали и так же поехали вместе, но в этот раз со мной побольше вещей, так что за спиной у меня болтался рюкзак. А еще я хотел увидеть, где живет Кента.

Мы выдвинулись в респектабельный район частных домов. И он совершенно в другой стороне от моего дома. Получается, Кента каждый раз делал заметный крюк, привозя меня, тратя время на дорогу.

Остановившись у высокого каменного забора, Кента открыл гараж и завел байк, и мы вышли сразу во двор.

— Ого, ты живешь в настоящем особняке, — я уставился на внушительное раскидистое здание. Основательное такое и крепкое, с дорожками и лесенками ко входу, следующими ландшафту участка. — Ваш дом?

— Нет, арендуем, хотя, мне нравится, я бы не отказался его выкупить. Внутри дом соответствует европейскому стилю, но и есть традиционная гостиная с татами (прим.автора: напольное покрытие), с низким столом и подушками. Туда даже входишь через фусуму (прим.автора: скользящая дверь в виде обклеенной с двух сторон бумагой рамой). Но я не привык сидеть на полу, ноги затекают. Предпочитаю есть на кухне.

Кента открыл дверь, и мы прошли внутрь, разулись.

— Мы одни?

— Да, до самого понедельника. Я решил, что так тебе будет спокойней — некого стесняться, — сказал Кента.

— Спасибо, так действительно лучше.

— Хочешь дом осмотреть?

— Да, с удовольствием.

Кента подхватил наши вещи и повел по первому этажу. Показал традиционную гостиную и европейскую, с большим овальным столом и кучей стульев, кабинет, ванную, библиотеку и спортзал с зеркальной стеной и множеством тренажеров. Зайдя на кухню и прихватив попить, поднялись на второй этаж. Тут были в основном спальни для гостей, еще один кабинет, из которого вела отдельная лестница вниз, в библиотеку. Еще пара ванных для хозяйской спальни и спальни Кенты, в которой мы и закончили осмотр.

В обители Кенты имелось всего по чуть-чуть — стойка с гантелями и штанга у стены, компьютерный стол с двумя мониторами. На отдельном стеллаже всевозможные гаджеты и игровые приставки, музыкальная система, рядом на стеклянном столике аквариум с той самой золотой рыбкой, что я выловил. Манги у Кенты действительно много, три книжных стеллажа были ей забиты. Небольшая зона отдыха с диваном и телевизором, различные мелочи, украшающие интерьер, а на комоде семейные фотографии. Даже издалека было видно, что Кента с отцом очень похожи, практически одно лицо.

Кровать здесь тоже имелась, воистину королевских размеров, и на нее я старался не смотреть. Все выдержано в светлых бежево-коричневых оттенках.

— Кстати, Кента, у тебя ведь фамилия Исикава. А почему так?

Кента как раз скинул наши вещи у письменного стола и теперь сидел на стуле, наблюдая за мной.

— А, отец взял фамилию мамы. Он хотел понравиться ее семье, так как изначально они не одобряли решения дочери стать женой иностранца.

— Получается, твой отец был внесен в список семьи твоей матери?

— Да, это помогло задобрить дедушку. У него ведь две дочери и обе бы ушли из семьи, а тут фамилия «Исикавы» стала наследной, — пояснил Кента.