Горькое молоко. Золотой брегет. Тюремный шлейф

— Сейчас подождём немного, друг мой Керя подъедет. Он сам местный. «Планшет» мне свой покажет, — сказал Часовщик.

…Керя подъехал на такси. Это был жилистый мужчина, с железными зубами во рту и разрубленной пополам губой.

Он поприветствовал всех сидящих в машине и сказал:

— Езжайте за мной, перекусить сытно надо.

Волга устремилась за такси.

Такси остановилось около неказистого деревянного дома:

— Машину загоняйте во двор и проходите в дом, отдыхайте, а утром со свежими силами тронетесь в дорогу.

Волга заехала во двор, где у забора возвышалась большая поленница дров, и рядом стояли неказистые козлы для распилки дров. Двор был небольшой и ухоженный. Он был очищен, полностью от снега и на земле не валялось ни одной соринки. Даже около забора, где были сложены дрова, следы метлы невозможно было не заметить. Ясно было одно, что в этом доме присутствует хозяйская рука.

Дверь им открыла женщина с большой косой собранной в пучок на голове. Все прошли в дом, кроме дяди Гриши и Кери. Они остались на крыльце.

Дядя Гриша, прикатил на своей тележке, когда стол дымился от наваристых горячих щей. Домна, — так звали хозяйку дома, суетилась около стола, не разрешив Манане помочь ей:

— Кушайте всё, что стоит на столе, и отдыхайте. Пиво и водка в холодильнике, если что надо будет, позовёте меня. Я пойду во времянку к себе, прилягу.

— А почему она с нами не осталась? — спросила Манана, когда дверь за Домной закрылась.

— Сытая она, — засмеялся Аркадий, — в этом доме не положено много вопросов задавать, как понимаю я.

— Правильно Аркаша понимаешь, — отстёгивая свою коляску, вторил ему Часовщик, и ловко подтянувшись за спинку стула, он занял сидячую позицию.

Они все выпили и плотно поели. Иван уснул на коленях Мананы, на старой кушетке. Аркаша устроился спать в соседней комнате. А дядя Гриша сидел за столом и смотрел телевизор, не забывая периодически наливать себе водочки.

Проснулся Иван от грохота падавших стульев. Он подумал, что Часовщик перебрал и свалился на пол, но когда открыл глаза, то увидал валявшего на полу Монтёра и парня, который был с ним в буфете. Манана тоже проснулась и встревожено смотрела на новых гостей дома.

Из другой комнаты вышел заспанный Аркадий.

— Вот и мясо привезли? — сказал он.

Монтёр, увидав на кушетке бледнолицего Беду, подполз к нему на коленях, размазывая по лицу слёзы:

— Беда прости, я не хотел тебе западло делать.

— Убери свои руки от меня ишак паршивый, — прохрипел спросонья Иван.

…На Монтёра противно было смотреть, но Ивану приятно было, как он перед ним унижается. Это чувство непередаваемое, когда приходит час расплаты подонка и врага. Это чувство стирает полученные раны от злодея, придаёт новые силы. А главное вкачивает в человека веру в справедливость и уверенность, что зло неминуемо будет наказано, — так в эту минуту думал Беда.

— Дочка, — обратился Часовщик к супруге Ивана, — подожди нас в соседней комнате, а мы здесь потолкуем.

Манана встала и прошла в другую комнату.

В это время Монтёр получил удар ногой в бок от Аркадия.

Второй парень лежал на полу, не поднимая головы:

— Их можно не долбить уже, мы по дороге несколько раз привал делали для профилактики почек, — сказал Керя, — а этот, — кивнул он лежавшего на полу парня, — в штаны наделал сволочь. Это он соизволил ножичком побаловаться по указке Монтёра.

— Ты знаешь, прокозлина противный, сколько стоит его нога? — спросил Часовщик у Монтёра.

— Я всё возмещу, я работать буду. Простите меня? — плакал Монтёр.

— Ты говорят, пат объявил моему крестнику, а мы тебе мат объявляем, — соскочил Часовщик со стула на свою коляску. Закрепив её ремнями, он подъехал к парню, распластавшему на полу. Взяв его за волосы, дядя Гриша приподнял не голову, а хорошую отбивную с кровью.

— Полюбуйся на своего самурая, — сказал он Ивану.

Услышав шум, в комнату вернулась Манана:

— Ему надо помощь оказать, — проявила она сердоболие.

— Домна окажет, — сказал Керя.

— Аркаша ты выспался? — отпустил Часовщик голову парня на прежнее место.

— Я как новый империал, свежий и блестящий, — ответил Аркадий.

— Тогда собираемся, поехали домой, — сказал Часовщик, — а с этими Керя, знаешь что делать. Дай им работу денежную. Пока за покалеченную ногу не отработают, из кабалы их не выпускай. Будут знать на кого ножички запрещено точить.

— Куда вы на ночь, глядя, поедете Григорий? — сказал хозяин дома, — отдохнули бы, а утром отправились.

— Ночью ехать лучше. Дорога свободная, — сказал Аркадий, — к утру будем дома.

Керя открыл окно, выходящее в сад.

— Домна, — крикнул он, — собери гостей в дорогу. — А мы давай Григорий с тобой со свиданьем и с отъездом по чарке выпьем, — сказал он.

— И я с вами выпью, — неожиданно изъявила желание Манана.

Появилась заспанная Домна. Она достала из холодильника продукты и сложила в сумку Ивана.

— Водку не забудь и вина для женщины, — напомнил Керя Домне.

— Не учи, сама знаю, — проворчала Домна.