Горькое счастье: Собрание сочинений

Это было… Нет, уже не помню дат:
Это было двадцать лет тому назад.

Стих недавно эскадрилий тяжкий гул,

Мир еще не все воронки затянул,

И, споткнувшись на пороге перемен,

Наше прошлое дало смертельный крен:

Наш корабль прилег устало на волну

И пошел со всей поклажею ко дну.

С нами ж дивные свершались чудеса —

Нас небесные спасали пояса, —

И — не нужные ни другу, ни врагу —

Вот стоим на безымянном берегу.

Все заботы, сожаления и страх

Мы сжигаем на спасительных кострах.

Наша жизнь еще пустынна и вольна,

Наши где-то утонули имена.

Так чудесна бесприютность и легка,

Как несущиеся в небе облака.

Только нас, увы, заметили с земли

И отправили за нами корабли.

Снова вьется муравьиная стезя,

Снова в небо неоглядное нельзя, —

И лишь память потаенная остра

О блаженной невесомости костра.

«Говорят:“Пора привыкнуть. Что ты…»

Говорят: «Пора привыкнуть. Что ты
Смотришь, как дитя на карусель,
Как баран на новые ворота,
На обыкновеннейший апрель?»

Но, идя тропой навстречу маю

В легковейном вишенном снегу,
Я вполне барана понимаю —
К чудесам привыкнуть не могу.

«Снова весенние фокусы…»

Снова весенние фокусы:
Прямо из зимней земли
Нежно-лиловые крокусы
Вылезли и расцвели.

Что же из этого следует?

Критик нахмурился тут.
…Следует? Бог его ведает!
Фиалки, пожалуй, пойдут.

РЯДОМ С ВЕСНОЙ

Сеется редкий дождь,
Солнце сквозит за ним –
Позолотило рощ
Серокудрявый дым.

Робкую тень мою,

Под ноги бросив мне,
Отняло вновь. Стою
В пасмурной тишине.

Капли щекочут лоб,

Словно и я жива.
Вот и опять светло —
И подросла трава.

«Пусть шорох желтого листа…»

Пусть шорох желтого листа
Смиреннее и суше стона, —
Но кровь зеленая чиста,
А смерть легка и благовонна.

И столько мудрой простоты

В ветвях, подъятых к небу строго,
Как будто ветви и листы
Не солнцу молятся, а Богу.

«Ветер дергает зонтик из рук…»

Ветер дергает зонтик из рук
В моросящий снежинками холод,
Треплет полы унылых старух:
Он, как дети, стремительно-молод.

Им он — облака свежий глоток

И весны безрассудный предвестник,
Первый белый озябший цветок,
Первых птиц позабытые песни…

Ветер, ветер, — прости мне вину,

Что, от слез леденящих слепая,
Я в твою молодую волну
Осторожной старушкой ступаю!

«Нет, в ней разрыва нет…»

Нет, в ней разрыва нет
И даже узелков,
В той нити, что на свет
Вела из детских снов.

И это я в игре

Касаюсь ворса лбом
На вытертом ковре
На серо-голубом.

И это схвачен мной

У мокрых скал морских
Подброшенный волной
Мой самый первый стих.

И это отдан мне

Весь мир из Божьих рук,
И я стою в окне
Вагона всех разлук.

Старушечья скамья

И стайка воробьев…
И там, должно быть, я –
Не вижу без очков.