Горькое счастье: Собрание сочинений

Как смирю грызущую муку?
Сколько слез этой ночью вылью?
Как на казнь, мы шли на разлуку,
Ветер веял с развалин пылью.

Мы по улицам шли знакомым

Самых первых свиданий наших,
Но слова стали в горле комом,
Каждый шаг был тягуч и страшен.

Шли — не веря еще и веря —

Мимо прошлого, мимо, мимо…
Гарью дула в лицо потеря
Безнадежно, непоправимо.

На губах еще долго стыло

Ледяных твоих губ касанье, —
Потому что последним было,
Как последнее целованье.

«Дай руку из небытия…»

Дай руку из небытия,
Вернись в наш плотный, громкий день,
Ты, радость прошлая моя,
Без света свет, без тени тень!

Склонись к бессилью моему,

Мой ропот злой останови,
И снова на плечи возьму
Я бремя горя и любви.

«Грозы серебряная тьма…»

Грозы серебряная тьма,
Косой и щедрый ливень,
И похоронный аромат
Зеленоватых лилий.

Чернеет мокрая скамья,

Цветы мотает ветер.
«Родная, слышишь, это я!»
Не слышит. Не ответит.

Душа напрасно знака ждет, –

Он ею не заслужен.
И только облако плывет
В поголубевшей луже,

И солнце свежее в траве

Блестит таким покоем,
Что не смутить его вовек
Земной моей тоскою.

«Утром птица на кресте поет…»

Утром птица на кресте поет
И дымится ранняя роса.
В перьях птицы радугой восход,
А твои померкнули глаза.

Над тобой поставлен стройный крест

И венком петуньи расцвели,
И тебя давно корнями ест
Жадный пласт прихлынувшей земли.

Может быть, ты — лилий белый мед?

Шмель, гудящий в солнечном луче?
Может быть, ты птица, что поет
У креста высоко на плече?

«Теперь могу уйти во тьму…»

Теперь могу уйти во тьму,
Не причиняя зла, —
Я всех пережила, кому
Я дорога была.

Кто взмолится: «Не умирай!»

Кто запретит уйти?
Всё тихо. В заповедный край
Открыты все пути.

«Уходишь, всё легче во мглу скользя…»

Уходишь, всё легче во мглу скользя, —
Прости, прошу!
Казалось, дышать без тебя нельзя,
А вот — дышу.

Хоть радость неслышно ушла с тобой,

Есть жизнь во мне:
Должно быть, для жизни важнее — боль,
Нужней, родней.

«Позабудь и стоны и хрипы…»

Позабудь и стоны и хрипы
Тех, кто смотрит в лицо концу, —
Крупнолистую ветку липы
Притяни к своему лицу:

Есть в расцвете ее блаженном

То, что выше смерти и лжи, —
И так медленно, так мгновенно
Наше горькое счастье – жить.

«Там, шурша, струятся колосья…»

Там, шурша, струятся колосья,
Словно шелк, на сухом ветру.
Там находит тропинка лосья
Черный пруд в вековом бору.

Там, по пояс в низком тумане,

Над болотами, не спеша,
Утомленный проходит странник
С богомолья — моя душа.

«Над просохшим сидишь ручьем…»

Над просохшим сидишь ручьем,
Утомилась ты,
И лукошко легко твое:
В нем одни цветы.

Ты напрасно бродила тут,

У семи берез, —
Без дождя грибы не растут,
Как стихи без слез.