Горлинка Хольмгарда Книга 1

Барма смотрел вдаль, на расплывшееся по лугу темным пятном озеро. Озеро, отнявшее у него Ясыню. В уголке глаза Бармы налилась скупая, но тяжелая слеза. И правда, это великое благо – найти все таким же, каким оставил. Свой дом он покинул не так давно. Но сейчас он уже не найдет в нем всего, что было там раньше. И за эту свою «прогулку» он, глава вече, платит дорого. У него было все, что требовалось. Но ему казалось, что чего-то недостает. И вот теперь, действительно, недостает. Уже не кажется, а так и есть.

– Соболезную тебе, – на лице Орма вырисовалось неподдельное сочувствие. – Сначала Ясыня, потом маленькая…Дети не должны покидать родителей. Не должно так быть. Не этим должна была завершиться весна…

– Этим, – ответил Барма угрюмо. Он один во всем виноват. Он да та девушка, что соблазнила его. Девушка, несущая боль. – Ничем другим это не могло завершиться…

****

В княжеском детинце сегодня с раннего утра было шумно: Рёрик отбывал в Новгород вместе со своими боевыми другами. Множество людей вышло проводить хозяина Изборска.

– Мы будем ждать тебя, – Трувор прощался с Рёриком, который оставил его наместником в Изборске. – Прощай, брат.

– Дюжину дней будем молиться о благополучной дороге для нашего защитника и благодетеля…– пообещала Велемира, склонившись в поклоне.

– Доброго пути, князь, – пожелал Барма от лица боярского вече. Приезд Рёрика для него стал роковым. Но что ж поделаешь: лес рубят – щепки летят. За эти несколько дней Барма прожил целую жизнь, совсем короткую, но незабываемую. И вернулся к прежней.

– Живите по закону, в мире и согласии, – напутствовал Рёрик собравшихся. Сам он нередко нарушал и первое, и второе, и третье, но это не говорило о том, что он не знал, как правильно. – Берегите себя и свою землю.

Глава 10. Родня

Расположенный в живописном междуречье Рейна и Лека Дорестадт встретил Диву хмурым небом и моросящим дождем, обещая ей столь же пасмурное пребывание на новом месте. Церковь с крестом торжественно и гордо устремила ввысь свое чело, словно не желая глядеть на гостью, привезшую с собой своих богов, спрятанных в амулетах и обережных вышивках. Домики с соломенными крышами, подбоченясь сараями и амбарами, уставили на чужестранку зияющие темнеющими пятнами очи –окошки с цветными ставенками. Деревянный порт приготовил место для драккара своего хозяина, а его супругу обдал неприветливым ветром, почти сорвав с ее головы капюшон.

– Неужели это Дорестадт, – Дива не могла поверить, что путешествие, которое казалось ей бесконечно долгим, наконец подошло к концу.

– Пять лет назад сюда нагрянули даны, – вспомнил Гуннар недавний набег датских викингов. – Город был больше…Прежде тут имелся свой монетный двор и множество мастерских…

– Здесь часто идет дождь? – пропищала Углеша, на нос которой упала капля с неба.

– Почти каждый день, – отозвался кто-то из команды. – Лето обычно теплое, но не знойное…

– Непохоже, что теплое, – проворчала Углеша, кутаясь в платок.

– Сегодня просто выдался холодный день…

Привыкшая к каждодневным стенаниям и страданиям, Дива теперь отвлеклась от своих переживаний, с интересом озираясь по сторонам. Места были яркими: множество речушек и озер, свайных мостиков, пасущиеся стада белоснежных овец на цветущих заливных лугах.

И все же, несмотря на красоты вокруг, измученная Дива с сожалением понимала, что ее будущности на новом месте крайне незавидны. Кто она такая? Отставная жена, которую выслали за тридевять земель. Хорошо, если ей вообще окажут княжеские почести на подступах к городу мужа. Но гонца, возвещающего о скором прибытии путников, вперед все же выслали.

До жилища правителя добираться пришлось пешком. Каждый раз сходя на берег, Дива едва ли не шаталась, привыкшая к морской качке. Вот и теперь она еле ступала. Ей казалось, что земля под ее ногами колышется, но это было уже привычное чувство.

И все же упования не свершились. Никто не выехал встречать прибывшую из далекого Новгорода путницу. Лишь случайные редкие жители стали свидетелями сего события. Кое-как добралась Дива со своими провожатыми до обнесенного частоколом жилища правителя Дорестадта. Ворота оказались заперты. Шло время. Смерклось. Путникам, наконец, позволили войти во двор. Дива намерзлась. И без того ожесточенная всеми предшествующими злоключениями, она негодовала, вытерпев еще и подобное унижение впридачу. Что сложного в том, чтобы открыть проклятые ворота и впустить ее вместе с людьми Рёрика?!

Прием оказался не слишком радушным, почета и вовсе не было никакого. Никто не вышел поприветствовать Диву, кроме пары нерасторопных слуг. Привыкшая все принимать на свой счет, она расстроилась, предположив, что это не обычное положение вещей, а какой-то расчет, ей неясный. И правда, почему бы Умиле было не встретить ее?

Уставшая Дива сильно проголодалась. Кроме того, ей было холодно. Выяснилось, что покои, которые «подготовили» для нее, давно не протапливались, и оттого казались сырыми. Неуютно и стыло теперь было не только в душе, но и в отведенной для нее обители.