Горм, сын Хёрдакнута

Впереди снова затрещало, корабль ощутимо потерял ход. Вместо того, чтобы уворачиваться от келандионов, варвары нарочно бросались им наперерез. Из последнего драккара, несколько десятков безумцев ухитрились забросить через ограждения палубы якоря с веревками. Стратиоты и сфендониты бросились рубить эти веревки. Треск полиболоса смолк. На палубе черного келандиона, дождь болтов поразил по крайней мере несколько десятков воинов, но многих защитили щиты у борта и стальные доспехи.

– Почему замедляемся? – глухо донеслось из переговорной трубы, шедшей в машинное отделение.

– Алиэто, прикажи им – полный вперед! – крикнула сквозь личину, тоже глухо, анасса, на пути к стрептону, подвижному соплу огнемета, по очереди всовывая руки в перчатки.

Натуго перетянувший себе кровоточившую руку жгутом из собственного кушака моряк кивнул и заревел в трубу:

– Полный вперед, держать пары!

Громовая бочка, пущенная одним из вражеских оксибелов, гулко ударилась в обшитую сырыми воловьими шкурами стену ксилокастры. Все, кто еще был жив на верхней боевой площадке, присели, прячась за ограждением. Прогремел взрыв, башню тряхнуло, в воздухе просвистели куски металла. Один из осколков громовой бочки упал на полиболос, разнеся в щепки расширявшийся кверху ящик для болтов. На палубе внизу послышались вопли и стоны.

– Пятьдесят саженей, – Тира возилась с кресалом, пытаясь зажечь фитиль в железной клетке под соплом стрептона.

Кирко поспешил было ей на помощь, но анасса сама справилась с задачей и встала позади стрептона, обхватив рукояти управления.

– Как давление?

– На красном! – отозвался схоласт.

Еще один драккар поравнялся с правым бортом Мудрости Осфо. Через пространство, разделявшее корабли, полетели трехлапые якоря на веревках. Ток воды между кораблями ускорился, и драккар с силой ударился бортом о борт келандиона.

– В точности вторая панергическая теорема из «Гидравлики!» – заметил Кирко.

– Надо будет записать… – с восхищением пробормотал Йеро.

В машинном отделении, столкновение не вызвало такого восторга.

– Во втором котле течь! Водогрейные трубки! – раздалось из переговорной трубы. – Давление падает!

– О́дин оди́н! – прозвучал с палубы клич варваров.

– Еще пятнадцать саженей, – отсчитывала Тира, поднимая стрептон вверх под углом в половину прямого.

– Стратиоты, дротики! – Алиэто вытащил из корзины короткое метательное копье и мощной рукой пустил его вниз, пронзив шею лезшему с драккара по веревке варвару в кольчуге с приклепанными поверх колец металлическими пластинами.

– Астеродота Астрархе! – анасса воззвала к наиболее могущественной из Четырнадцати Сил, представлению света, победительнице тьмы, и нажала носком красного сапога на базис – ножной рычаг.

Смесь, тайна изготовления которой была известна только троим смертным, устремилась вверх и вперед из сопла, загораясь от соприкосновения с пламенем фитиля, и огненной параболой соединила верх ксилокастры и борт черного келандиона. Гул огня перекрыли предсмертные крики варваров. Некоторые из них живыми факелами заметались по кораблю, другие бросились в море, но извергнутое сифоном пламя продолжало пожирать их и под водой, на пути в морскую бездну. Кормчий варварского келандиона, оказавшегося сильно поворотливее Мудрости Осфо, налег на рулевой рычаг, чтобы уменьшить площадь, поражаемую сифоном. Перед глазами Кирко предстала кормовая боевая площадка вражеского корабля с двумя оксибелами, у которых возились призрачные формы в черном. У ахтерштевня, воин исполинского роста легко, как охотничий лук, поднял в воздух тяжелый ножной самострел и пустил черную стрелу в руку длиной, пролетевшую вершках в трех над головой анассы. Над гигантом, обхватив рукой в блестящей стальной рукавице штаг, на верхнем ярусе площадки стоял варвар с непокрытой головой. Его светлые кудри развевал тот же ветер, что наполнял паруса Мудрости Осфо. Плечи варвара облекал багряный плащ в точности такого же оттенка, что и убранство багряных гегемонов. Слева от рядившегося в багрец наглеца стоял еще один северянин, этот без плаща, и с ног до головы закованный в черненую венедскую броню с отблескивавшим серебром меандром насечки. Длиннобородый старец по правую руку от светловолосого варвара что-то кричал в переговорный раструб, наверняка отдавая приказы кочегарам и механикам. Трубы с навершиями, изображавшими драконьи пасти, пыхнули клубами дыма, и черный келандион неправдоподобно резко для корабля такой массы ускорился. Струя дыхания гранатового дракона, пущенного сифоном, лизнула окованный железными листами руль и пала на волны.

– Еще хода! – закричала Тира. – Они отступают!

– Кайро, Тира анасса! Кайро, гегемония! – нестройно, но с чувством заорали стратиоты и схоласты.

– Добавь пара! – крикнул в трубу Алиэто.