Горн Стихий

— А для чего еще? — угрюмо отозвался Вадим, на меня не смотря. — Карин, бессмысленно пытаться меня переубеждать, я не отступлю.

Он уселся на землю у основания Меча и упрямо уставился в темноту перед собой.

Я от злости даже ногой топнула.

— Ну и сиди здесь и жди хрен знает кого, пока с голода не помрешь! — в сердцах выпалила я, резко развернулась и яростно потопала прочь. Я ждала, что он меня окликнет, но Вадим остался безмолвным.

— Нет, на этих долбанутых Паладинов никаких нервов не хватит! Ну и пожалуйста, — бурчала я себе под нос, уходя все дальше, — если он упрямый как баран, то я тут не виновата! Ничего, ничего, — пророчески протянула я, — через пару дней ему надоест играть в героя, бросит эту бредовую затею как миленький! — я с досадой пнула подвернувшийся под ногу камушек, обернулась.

Сам Меч уже видно не было, но бьющий с его острия в небо яркий луч служил прекрасным ориентиром. Во мне досада закипела с новой силой.

— Я, конечно, понимаю, первый Паладин, реликвия и все такое, — ворчала я, — но это ведь все лишь прошлое, просто прошлое…

Голос Прядущего зазвучал настолько неожиданно, что я даже подпрыгнула. Мне порой казалось, что у меня в карманах находятся какие-то мини-порталы, которыми он пользуется, потому что уже не раз он откуда ни возьмись появлялся, хотя секунду назад его там не было.

— Первый Паладин, первый Паладин, — пробурчал серебряный паучок, — нашли с кого пример брать.

Я быстро достала паучка из кармана джинсов, и теперь он восседал у меня на ладони с крайне важным видом великого мудреца и мыслителя.

— Он был величайшим героем, — возразила я и уже не так уверенно добавила, — по крайней мере, так, по словам Вадима, говорится в их легенде.

— Да я разве спорю? — фыркнул Прядущий. — Он, действительно, был величайшим героем. Да только он же стал и величайшим отступником.

— Что? — поразилась я.

— А что, — ехидно с изрядной долей превосходства поинтересовался Прядущий, — об этом в легенде Паладинов не говорится? И почему я не удивился?

— Ты мне нормально про него объясни, — потребовала я.

— Да чего тут объяснять-то, — паучок задумчиво поочередно рассматривал свои лапки, словно видел их впервые, — он, конечно, совершил подвигов столько, сколько все Паладины за всю историю всей кучей не совершили. А потом… потом он просто стал отступником.

— Вот так вот просто взял и стал? С утра проснулся и решил, мол, а не пора ли мне на сторону зла, вдруг у них там печеньки вкуснее? — не удержалась от сарказма я. — Слушай, Прядущий, раз уж ты поднял эту тему, то давай уж толком все расскажи.

— Ай, ну какая же ты настырная, — страдальчески изрек паучок. — Само собой, что отступником первый Паладин стал не враз и не от нечего делать. Он был избран Равновесием, но… Но он не служил ему. Просто возложенная на него миссия совпала с тем, к чему стремился он сам. Вот только итоговые цели не совпадали. И когда Паладин, сам того не подозревая, осуществил замысел Равновесия, выбора ему не дали… Вот как ты думаешь, почему Равновесие обрекает своих воинов на испытания?

— Чтобы они стали сильнее? — предположила я.

— Нет, — Прядущий покачал головой. — Чтобы уничтожить в них последние сомнения, последние слабости и даже последние мечты. Чтобы ничего, никакие эмоции и чувства не мешали Паладинам исполнить свой долг. Так было и с самым первым. Его лишили всего. Но не поставив перед выбором, как твоих друзей, а просто-напросто уничтожив то, что было ему дорого.

— Я бы после такого, наверное, рехнулась, — тихо пробормотала я. — Разве вообще можно так с людьми?..

— Вот и представь, каково было после такого первому Паладину, — продолжал Прядущий, — я прекрасно помню, в каком он был состоянии…

— Погоди, — перебила я, — ты хочешь сказать, что ты при этом присутствовал?

— Конечно, — как само собой разумевшееся подтвердил Прядущий, — если ты не заметила, я — мертвый бог, прядущий Нити Судеб. И первого Паладина в том числе. Так, что-то я с мысли сбился, про что я тебе рассказывал?

— Про то, как он стал отступником, — напомнила я.

— А, ну да, так вот, — снова ударился в воспоминания паучок, — после того, как с ним так поступили, он чуть сума не сошел. Сначала он находился в полной растерянности, еще до конца не веря в происходящее. Он, конечно, пытался себя убедить, что так, быть может, лучше для всех, я даже одно время думал, что он смирился. Да только его явно недооценили, недолго он пребывал в смирении. Первый Паладин воспротивился такому итогу и восстал против всех высших сил.

— Ну и правильно сделал! — тут же поддержала я. — Нечего всем этим вашим высшим силам ломать чужие жизни!