Горничная для Медведя (СИ)

Стать его горничной или сразу содержанкой, чего тянуть? Оказывается, зря она списала себя со счетов — ещё есть шансы получить неприличное предложение. И не от кого-нибудь, а от успешного, нестарого, красивого бизнесмена. Ей радоваться или запустить в него тряпкой?

— Какую? — Юля прикусила нижнюю губу и ждала ответа.

— Хочешь работать в медицине катастроф?

Она тихо ойкнула, кивнула. Хочет ли она? Конечно хочет, очень хочет, о таком она даже мечтать не могла. Помогать тем, кто нуждается в лечении, заботе и утешении — её призвание. Но возьмут ли Юлю в элитное ведомство? Там жёсткий обор, серьёзная медицинская комиссия, высокие требования к квалификации. Самое главное — в городе нет их филиала, куда иди-то?

— Вижу, хочешь, — довольно улыбнулся Дима. — Значит так. Сейчас я сделаю несколько звонков, ты пока садись за ноут, да хоть мой возьми, быстренько составь резюме. Все свои заслуги, грамоты или что есть — отметь обязательно. Завтра поедем к твоему работодателю в больницу, скажешь ему последнее прощай, вытрешь скупую мужскую слезу благодарности. Его благодарности. И вечером вылетаем. Успеешь собраться?

Юля не знала, что ответить. Как завтра? Сейчас составить резюме? Но она ещё второй этаж не убирала, и спальню после последнего гостя. Куда она полетит с Димой? Кто её отпустит? На кого оставит бабулей, мужа, сына? Они не позволят ей работать вдали от дома. Да и сама изведётся, переживая за близких.

— Дима, я не могу, понимаешь? Не могу взять и улететь, у меня же семья, ребёнок.

— Юля, сын взрослый, муж здоровый молодой мужик, кто там ещё?

— Бабули, — прошептала она. — Старенькие уже, тёте шестьдесят три, мама немного старше.

— Юля, — простонал Дима и плюхнулся в соседнее кресло. — Они инвалиды? Психически больные?

— Нормальные они, — обиделась Юля за бабулей. — Пожилые женщины, нуждаются в уходе и заботе…

— Ты здесь нуждаешься, — перебил её Дима. — Чтобы мозги промыли хорошенько. Знаешь, взяли, в джакузи прополоскали и назад положили. Твои бабули нестарые вовсе, не молодёжь, конечно, но и до старости им далеко. В их возрасте новые профессии осваивают, по горам лезут, путешествуют, замуж выходят — всё реально.

— Что ты понимаешь, они беспомощные совсем, ничего без меня не могут. Нет, Дима, спасибо, но я не могу.

— Они тебя любят?

— Конечно, очень любят, жалеют, волнуются за меня.

— Тогда скажи им, что ты будешь делать то, что любишь и умеешь. Что начнёшь зарабатывать нормальные деньги.

— Больше чем здесь, горничной? — меркантильно уточнила Юля.

— Значительно больше. Если они тебя любят, то поймут и поддержат. Согласна?

Она попробует. Сегодня же поговорит с близкими, объяснит, как нужна ей эта работа.

Резюме Юля написала на Димином ноутбуке. Вопрос её трудоустройства он решил по телефону. Сказал, что ответ будет через пару дней, но она может не волноваться — вакансии есть и на какую-нибудь из них Юля обязательно попадёт. На завтра договорились встретиться в городе, её хотел видеть хозяин. Юля сомневалась, что ему можно принимать посетителей, но Дима заверил, что встреча на несколько минут больному не повредит.

Из замка она уехала поздним вечером, когда переделала всю накопившуюся за двое суток работу. Устала, но улыбалась и тихо напевала популярный мотив — давно у неё не было такого хорошего радужного настроения и предвкушения счастливых перемен. Возле подъезда, расплачиваясь с таксистом, Юля обнаружила пустой кошелёк — Саша забрал из него все деньги.

Глава 9

Они поужинали, Юля помыла посуду, приготовила бабулям травяной чай и всё никак не могла решиться начать сложный разговор.

— Мам, дай мне на кино, хочу с ребятами сходить, — попросил сын.

— Зачем ты у меня кошелёк выгреб? — сердито спросила Юля. — Я же сказала — оставь немного.

— Я думал, у тебя ещё деньги есть, в кармане, или в сумке. Дашь на кино?

— Спроси у бабулей сдачу от магазина, если осталась, будет тебе на кино.

Сдачи не осталось, и Юля развела руками: из продуктовых денег на кино она не даст, из тех, что отложены на ветровку — тоже.

— Ваня, оставь свою стрелялку, я хочу тебе кое-что рассказать, — позвала она мужа.

За ним подтянулись бабули. Муж смотрел строго, без улыбки. Его белоснежная майка, Юля стирала её отдельно от других вещей, чтобы не потеряла цвет, туго обхватывала накаченный торс.

Сын пристроился у окна. Тётя Люда заправила за уши кудряшки и напряглась в ожидании, сложив руки на груди. Мама смотрела широко распахнутыми глазами, словно ребёнок, которому сейчас вручат долгожданный подарок.

— Юлечка, тебе ещё премию дали? — с надеждой спросила мама.

Сейчас она всех расстроит, разрушит их прекрасную семейную идиллию. Или нет? Они же любят её, они должны понять. Юля решилась.

— Мне предложили другую работу. Настоящую.

Она рассказала про медицину катастроф, про то, что дома будет бывать редко, но станет хорошо зарабатывать. Про свою мечту, которая вот-вот сбудется. Иван сел на стул задом наперед, сложил на спинку мускулистые руки и слушал не перебивая, бабули время от времени охали и хватались за сердце.

— Ты нас бросаешь, да? — поразилась тётя Люда. — Уедешь и с концами?