Горничная для Медведя (СИ)

— Тётя Люда, как я могу вас бросить? Я прошу вас меня отпустить. Позволить мне заниматься тем, что я люблю и умею.

Тётя Люда повернулась к Ивану:

— Ваня, скажи ей! Так всё и начинается: сначала пострадавших спасать уедет, потом совсем. Там мужиков много, быстро другого себе найдёт.

— Тётя, ты настолько плохо обо мне думаешь? — возмутилась Юля. — Я еду работать. Понимаете, работать, а не мужчин искать!

— Куда работать? Я по телевизору видела, как они работают — пожары, землетрясения, эпидемии всякие, — пугала мама. — Подхватишь заразу, кто тебя вылечит? А о ребёнке подумала, сына на кого оставишь?

Юля опустила голову, вздохнула — Саша волновал её больше всего. Иван считает его взрослым, бабулей он не слушается, как же быть? Ждать, пока устроится на работу, женится, заживёт самостоятельно? Не будет у неё второго шанса, она ещё в первый не до конца поверила.

— Юля, ну куда ты поедешь, сама подумай, — увещевала тётя Люда. — За семь вёрст киселя хлебать. Что заработаешь, то на дорогу и потратишь.

— Ничего я тратить не буду, зарплата большая, ещё и вам пришлю, чтобы не нуждались.

Юля назвала примерную сумму.

— Ого! — Саша присвистнул. — Пап, пусть едет, чего тебе, жалко, что ли? Мам, ты мне новый телефон купишь? Показать какой?

— Брысь отсюда! — рявкнул на сына муж. — Иди в свою комнату и не высовывайся, тебя не спрашивают.

Саша покраснел, сжал кулаки и выскочил за дверь. Юля промолчала: она была не согласна с мужем, сын тоже имеет право голоса, но не хотела подрывать авторитет отца перед ребёнком. Потом, наедине, она обязательно скажет Ивану, что так разговаривать нельзя.

— Ваня, образумь свою жену! — потребовала мама. — Один останешься, как сирота бездомная, ни поесть нормально, ни позаботиться.

— Тёща, я тебе кулинарную книгу куплю, Люде швабру, будете по хозяйству шуршать, — зло усмехнулся Иван.

Тётя Люда откинулась на стуле, прижала руку к могучей груди и тяжело задышала.

— Ваня, скажи что-нибудь, — попросила Юля.

— Что сказать? Ты всё решила.

— Ничего я не решила без тебя. Ваня, пожалуйста, не молчи. Мы семья, мы сложные вопросы всегда вместе решаем, чтобы всем было хорошо.

Муж встал, налил себе чай, добавил сахар. Стук ложки о стенки большого, его любимого чайного бокала отдавались у Юли в голове. Зря она всё затеяла, с самого начала было понятно, что уезжать ей нельзя. Что за семья, если она будет появляться дома от случая к случаю, и то ненадолго, в перерывах между работой? Бабули без неё не справятся, сын, получив полную свободу, натворит дел, а муж останется то ли женатым, то ли холостым.

— Надолго ты планируешь так жить? — глухо спросил Иван.

— Не знаю, — растерялась Юля. — Как ты разрешишь. Год, может два, я понимаю, что жить раздельно нельзя, это плохо, неправильно.

— Ещё и место потеряешь! — взвизгнула тётя Люда. — А что люди скажут, ты подумала?

— Она ни о ком не думает, кроме себя. Дожили! — простонала мама, сделав ударение на первом слоге. — На нас пальцем тыкать будут, анекдоты про нас придумают. Вот соседи-то порадуются, будет о чём на лавочке поговорить.

— Юля, что ты творишь, что? Как только в голову пришло! Мужа бросаешь, семью, — поддержала её тётя Люда.

— Цыц! — Иван встал и хлопнул по столу ладонью. — Закройтесь, бабы!

Подошёл к Юле, взял её за плечи:

— Юля, я всё понимаю. Ты умница, красавица, специалист хороший, а вместо нормального труда вынуждена за чужими людьми грязь убирать. Решила — уезжай. Мы перебьёмся, не маленькие.

— Как же Саша? — Юля не ожидала такого ответа, растерялась.

— Хватит нянчить, вырос уже из пеленок. И я дома, присмотрю за сыном, не волнуйся.

Тётя Люда хотела что-то сказать, но под грозным взглядом Ивана сдулась, как воздушный шарик.

Юля не могла понять, рада она или нет. Всё получилось так, как она хотела, но на сердце скребли кошки.

Палата, в которой разместили хозяина замка, напоминала дорогой гостиничный номер. Большое светлое помещение, кремовые стены, совсем не похожие на больничные. У окна удобный широкий диван, рядом с кроватью столик на колёсах. Напротив телевизор на стене, под окном кондиционер. Для человека, который недавно едва ворочал языком, хозяин выглядел вполне прилично. Чисто выбрит, свеж, состояние выдавали усталое осунувшееся лицо, синяки под глазами и капельница.

— Спасительницу к тебе привёл, — сказал Дима, чуть подтолкнув Юлю вперёд.

— Молодец, — прохрипел хозяин и слабо улыбнулся.

Юля остановилась возле кровати, не зная, что сказать. Порадоваться хорошему самочувствию или сообщить, что в замке всё нормально, никаких новостей?

— Как Фил? Успел чего-нибудь сгрызть без меня? — спросил её хозяин.

— Почти ничего, если не считать ваших тапок и коврика в холле, — улыбнулась Юля. — Уши в порядке, остальные питомцы тоже здоровы и веселы. Вы хорошо выглядите, рада за вас.

— Ты бы, Медведь, погулял пока, что ли. Мне с девушкой поговорить надо, — сказал хозяин Диме.

Тот понятливо кивнул, подмигнул Юле, вышел.

— Спасибо тебе. И прости, что обидел тогда, на собеседовании, — сипло сказал хозяин.

Юля смутилась, она думала, ту неприятную историю хозяин давно забыл.