Горничная идёт по следу

Точнее было бы сказать, что до этого мы виделись три раза, после которых я рада была бы не видеть его уже никогда. Но тут слово взяла Ксенька, начав меня уверять, что думать вечно о Тиме нельзя и пора двигаться вперёд. Сюда было приплетено про «клин клином» и вечное «он же неплохой парень». Спустя ещё три дня, в каждый из которых Саша упорно добивался повторной встречи, подруга всё-таки выпихнула меня из дома, вопреки моим протестам и попыткам уцепиться руками за дверной косяк. Это не преувеличение. Всё на самом деле так было.

– Какая разница, сколько мы знакомы? – не понимал меня Саша, незаметно придвигаясь ближе. – Просто за те дни, что тебя не видел, я понял, что не могу без тебя.

Я снова с тоской посмотрела на прохожих, клятвенно пообещав себе заняться упражнениями для укрепления мышц на руках, чтобы в следующий раз меня было не так просто выпихнуть из квартиры. Впрочем, прикинув все варианты, мне пришлось примириться с его существованием. Так ко мне хотя бы перестали цепляться с вопросом про парня и отношения. Саша был чем-то вроде прикрытия от излишней «заботы» всех неравнодушных из моего окружения, а для большего он и не требовался, лишь бы крутился где-то неподалёку. По крайней мере, от него я уже хоть приблизительно знала, чего ждать, а вот для новых свиданий у меня ещё были недостаточно укреплены мышцы рук.

Поспешно отогнав от себя нахлынувшие воспоминания, я домыла наконец-то первый номер, теперь прислонив мастер-ключ к «Шептуну».

– Ну как первый день, справляешься? – поинтересовалась у меня тётя Оля.

– Да, вполне, – улыбнулась я, проходя в номер, но тут же застыв на месте. От порога к кровати вела небольшая цепочка тёмно-красных капель.

– Это… – начала было я, но договорить не успела. Тётя Оля одним движением провела носком ботинка по полу, оставив теперь о странных каплях одно воспоминание.

– Черешня, – с улыбкой пояснила она, кивнув на теперь уже чистый пол. Разве что небольшие разводы на память остались. – Нам тут на днях привозили, в столовой угощали постояльцев. Вот кто-то себе и притащил.

– Тогда, должно быть, черешня была очень сочной, – решила подыграть ей я.

– Да, жаль ты не застала, – вздохнула она, тут же поспешив к выходу. – Не буду мешать, убирайся.

Я растерянно посмотрела ей в след, затем перевела взгляд на пол.

– Сказано же тебе, что это черешня, – шёпотом обратилась к самой себе я, отгоняя криминальные порывы немедленно устроить обыск. – Надо соблюдать обещания, данные себе.

* * *

С непривычки я управилась с работой едва успев к двенадцати часам. Зато теперь можно было с чистой совестью спуститься в столовую и, прихватив свою порцию, устроиться в кресле, в самом углу большого зала. Можно было бы и выбраться погулять, но неприятная морось за окном отбивала всякое желание. Подобрав под себя ноги, я обхватила пальцами горячую кружку, с удовольствием вдохнув запах горячего шоколада.

– Что предлагаешь, искусственную радиоактивность? – внезапно раздался возмущённый возглас, а вслед за этим в зале показался и источник звука: мужчина лет тридцати, светловолосый и с аккуратной бородкой.

– Кто сказал? – процедил заходящий следом, немного моложе первого, среднего роста, немного плотного телосложения, то и дело поправляя очки в чёрной роговой оправе. – Я же не предлагаю использовать изотопы стронция.

Я притихла в своём кресле, пользуясь тем, что сижу в самом дальнем и тёмном углу. Говорить им о своём присутствии я как-то не решилась.

– Я даже не увидел превышения ПДК свинца, кобальта… – развёл руками первый и в этот же момент наконец заметил и моё укрытие.

– Здрасьте, – робко проговорила я, почувствовав некоторую неловкость от возникшей паузы.