Горничная идёт по следу

– Новая горничная, да? – оценивающе окинул меня с ног до головы второй.

– Здравствуйте, – куда более вежливо отозвался первый. – Простите, мы вас не сразу заметили. Мы – учёные и иногда способны так увлечься своими спорами, что ничего вокруг не замечаем.

– Зачем ей это объяснять? – обратился к нему второй, словно меня вообще не было в комнате или я обладала врождённой глухотой.

– Вам с нами будет проще, мы не так часто бываем в номере, – продолжил первый, подойдя чуть ближе. – А вот с Димой вам будет сложнее, он ужасный неряха.

– У меня нет времени убираться, к тому же для этого и создан обслуживающий персонал, – высокомерно отозвался второй, окончательно утратив хоть какую-то надежду на хорошее отношение в моих глазах.

– Я – Алексей Овчинников, из номера «Шептун», а этот невоспитанный юноша – Дмитрий Стрельцов из «Древобога», – улыбнувшись, представился первый, кинув короткий укоризненный взгляд на своего друга. – Мы… Мы доктора биологических наук. Уже второй год работаем в Исследовательском институте, вот только выбрались, наконец, отдохнуть…

– О, должно быть у вас очень интересная работа, – неловко отозвалась я, почувствовав по возникшей паузе, что настала очередь моей реплики, но плохо понимая какой.

– Едва ли вы в этом разбираетесь, – в своём привычном высокомерном стиле отреагировал Дмитрий, снова смерив меня оценивающим взглядом с налётом скептицизма.

– Прошу извинить моего друга, у него плохо с манерами, – виновато отозвался Алексей, снова кинув короткий взгляд на друга, но тот явно не спешил проникаться.

Я едва улыбнулась, опасаясь, что если раскрою рот, то вместо «ничего-ничего» скажу что-нибудь колкое, что на рабочем месте не позволительно.

– Не буду вам мешать, – вежливо отозвалась я, поспешно вставая со своего места и зарекаясь хоть раз ещё вернуться сюда в то время, пока здесь могут быть постояльцы.

– Вы нам не мешаете, – поспешно возразил Алексей.

– Вообще-то, мы собирались играть в шахматы, – процедил Дмитрий.

Повторно изобразив вежливую улыбку (демонстративно только для Алексея), я поспешила скорее ретироваться из большого зала. Бодро преодолев дистанцию для пристройки под моросящим дождём, я с облегчением выдохнула только когда снова оказалась одна.

Убрав клетку и покормив Альму, та встретила меня таким возмущённым стрекотанием, что мне даже стало стыдно, что я сразу к ней не пришла, я уселась на диван, некоторое время отстранённо глядя на улицу. Надо признать, момент я уловила идеальный, теперь дождь окончательно осмелел, обрушившись на землю в полную силу, громогласно грохоча по крыше, словно надеясь прошить её насквозь. От нечего делать, я решила набрать Мрака.

– Серьёзно, вместо практики слиняла за город? – развеселился он, едва я кратко пересказала свои приключения. – Моя школа.

– Скажи, а ты часто бываешь в институте? – как бы между прочим, спросила я.

– А что, тебе тоже звонил мой куратор? – не то смеясь, не то говоря вполне серьёзно поинтересовался Мрак.

– Нет, просто хочу знать, насколько ты хорошо шаришь в своей будущей профессии, – честно призналась я, всё ещё колеблясь, стоит ли его вообще об этом спрашивать.

– Я знаю на каком факультете учусь, думаю, этого достаточно, – усмехнулся он.

– А ты случайно не знаешь, что такое искусственная радиоактивность? – решилась наконец я. Странный разговор этих учёных смог подстегнуть моё любопытство.

– Да это любой первоклассник знает, – пренебрежительно фыркнул Мрак. – Это когда в почву поступают всякие нехорошие изотопы. Ну, например, после каких-нибудь термоядерных аварий. Или если неправильно утилизируются отходы атомной промышленности… С чего тебя это интересует?

– А эти неправильные изотопы… Это, например, стронций? – проигнорировала его вопрос я.

– В том числе, – легко согласился он. – Погоди, я, кажется, прослушал по рассеянности, ты там в гостиницу устроилась или на атомное предприятие?

– Пока не поняла, – рассеянно отозвалась я. – А что такое ПДК?.. Не помню, чего. Кобальта, что ли…

– Это предельно допустимая концентрация, – быстро ответил Мрак.

– Концентрация чего?

– Это такая санитарно-гигиеническая лабуда. Определённые показатели сколько каких химических веществ должно содержаться в окружающем мире. Надо ли мне заново спрашивать тебя зачем это всё или ты не собираешься отвечать? Ты тогда сразу скажи, что дело серьёзное, чтобы я потом меньше мог сказать в суде.

– Нет, просто я услышала странный разговор, – принялась объяснять я. – Первый сказал что-то типа «что предлагаешь, искусственную радиоактивность?», а второй что-то говорил об изотопах стронция, а потом первый сказал, что даже не заметил превышения ПДК кобальта и чего-то ещё…

– Это были обычные постояльцы? – удивился Мрак.

– Нет, какие-то учёные, – пожала плечами я.

– Ну, тогда мало ли что они обсуждали, – философски заключил друг. – Может они статью какую пишут… Или твоё чутьё опять влечёт тебя к криминалу?