Горничная с секретом

Я облегчённо выдохнула. А то подумала уже шерп знает, что…

Просто есть такое поверье, что в Русальную Ночь сердца, охваченные пламенем истинной любви, соединяются… Что где бы, на каком расстоянии ни находись они, сияют друг для друга Цветками Русальника, озаряют тьму светом истины, что устраняет на любом, даже самом трудном и тернистом пути все препятствия. Ночь Русальника – чародейская ночь. Волшба так и витает в воздухе и пространстве. И не закончится чарночь, пока не соединит все влюблённые сердца навеки…

Воспользовавшись моим замешательством, лорд подошёл пугающе близко, и когда я оторопело помотала головой, было слишком поздно. Зеленоглазый приблизился почти вплотную.

– О чём вы хотели спросить, – я торопливо выставила перед собой ладони и чудом подавила рефлекс горничной, а именно присесть в книксене. Но сейчас сия дань этикету выглядела бы, ей-богу, смешно и дико.

– Попросить, Йенни, – поправил меня лорд. – Ты вправе отказаться.

Не спеша поверить в свою удачу, я нахмурилась.

– Просите тогда.

Лорд Сварт вдруг кашлянул, маскируя нервный смешок. Вышло фальшиво.

– Дурацкая ситуация, – признался он. – Никогда в такой не был.

– И не вы один, – деликатно покивала я.

Пальцы лорда вдруг поддели мой подбородок. По телу так и побежали мириады крошечных магических искр! Я, конечно, знала, что после источника чувствительность обостряется, но чтоб настолько! Прикосновение твёрдых, чуть шершавых пальцев зеленоглазого было почти болезненным. И вместе с тем пугающе желанным…

– Поцелуй меня, Йеннифер.

– Что?! – я с такой силой отпихнула зеленоглазого, что он пошатнулся.

– Я знал… Я же предупреждал, вы можете отказаться.

– Отказаться?!

Теперь уже лорд смотрел на меня с вящим недоумением.

– В Русальную Ночь девушка не может отказать в поцелуе, – процедила я со злостью.

«Конечно-конечно! К тому же, другого такого случая может и не представиться…» – гаденько прохихикал внутренний голос.

Зеленоглазый нахмурился.

– То есть целоваться будем? – качнул он головой.

– Ещё как будем! – сжимая кулаки, ответила я.

И, кажется, даже ногой притопнула.

Иначе с чего бы зеленоглазому злыдню моргнуть вдруг два раза подряд?

Глава 44

Больше зеленоглазый не спрашивал. Не тратил время на разговоры.

Ожёг ладонями обнажённые плечи, склонился к губам, которые, оказывается, уже и сами приоткрылись ему навстречу…

Замешкался всего на секунду, словно не веря в то, что делает. Но когда уже накрыл своими губами мои, больше не отпускал. Наоборот, привлёк к себе с какой-то звериной жадностью, чуть ли не с рычанием. Целовал так, словно последний час на свете живёт.

Попытка отпрянуть ни к чему не привела.

Я даже отпихнуть его от себя не смогла толком!

Правда, поцелуи из дурманящих, лишающих разума стали лёгкими и нежными, едва ощутимыми, и после первоначального шквала бесстыжих, будоражащих самые тайные стороны души, лишали разума ничуть не хуже… Но как бы ни целовал лорд – горячо или нежно, каждое его прикосновение было каким-то правильным, что ли. Хотя нет, не правильным… Настоящим.

Даже чудно̀ стало: почему любовь раньше так меня мучила? Ведь прекрасна она! Ничего прекраснее на свете нет!..

А что до мимолётности всей этой, до суетности…

Так на то и послала мне Вещунья Русальную Ночь.

Благословенную ночь.

Детей, что зачинаются во время таинства цветения Русальника, считают благословением самой Вещуньи… Никто не осудит, а сама я себя в последнюю очередь!..

Чародейка я или нет?!

Да я все свои чары направлю на то, чтобы волшба главной ночи в кругу пустила корни в моей утробе!

Я невинна, но не глупа, как рождаются дети на свет, знаю…

– Йенни… – словно неверяще прошептал лорд, когда сама вдруг приникла к нему жако, обвила шею обеими руками.

– Эйнар… – внезапно вырвалось у меня и внутри потеплело от собственной смелости.

Русальная Ночь беспощадно срывает маски.

Только в эту ночь я могу назвать своего сюзерена, Хранителя Севера, жениха моей хозяйки, по имени.

Что-то хрипло прошептав в ответ, лорд привлёк меня к себе. Чересчур резко. Меня качнуло вперёд, зеленоглазого же подвёл каменный выступ сзади… В следующую секунду мы с плеском обрушились в лазоревые, исходящие молочным паром, воды!

Вдвоём в моей купели тесновато, а потому упав в воду, я осталась лежать на лорде. То, что поцелуи и не думали прерываться, почему-то не удивило. Краем сознания отметила, что вода сделала сорочку на мне совсем прозрачной…зеленоглазый злыдень, бросив взгляд вниз, отчего-то застонал.

Спустя головокружительную вечность, пролетевшую в одно мгновение, поцелуй всё же прервался. В голове клубился радужный туман, в груди и животе порхали бабочки и сладко пели флейты. Я тяжело дышала. Как и Эйнар.

– Толчок, – сказал он. – Как будто совсем близко был…

Я пожала плечами. Ничего такого я не заметила.

– Да и шерп с ним, – с лёгкостью согласился зеленоглазый, вновь привлекая меня к себе. Руки его привычно-властными, собственническими движениями, оглаживали и сжимали моё тело. И тело, и меня такой порядок вещей целиком и полностью устраивал…