Горничная с секретом

Глумился, куражился, менял тактики…

Терзал меня во снах: то приказывая убить Ланкеша, то явиться к нему самой и искупить свою вину.

Он прорывался к нам сквозь Мрак полчищами монстров тьмы, которые атаковали охранный круг, что творил вокруг нас Ланкеш. Исчезали чудовища лишь с рассветом. Зачастую после того, как уничтожали всё живое на многие мили вокруг…

Сен-Лур внушал свою волю целым деревням на нашем пути, вынуждая сельчан выходить на нас с вилами и топорами, устраивать засады и ставить ловушки, как на диких зверей.

Однажды Сен-Лур даже поклялся, что оставит Ланкешу жизнь, в том случае, если я вернусь. Его жизнь в обмен на мою. И, если бы я не знала дракона слишком хорошо, я бы даже поверила ему…

Придя в полное неистовство от моего отказа Сен-Лур выжег дочерна несколько поселений, мимо которых протекал наш путь. После этого мы не приближались к городам и деревням, добывая еду и воду самостоятельно.

Ярость дракона объяснялась его неспособностью добраться до нас: каждый раз при его приближении, мы уходили в Мрачный мир, где Ланкеш не мог соревноваться с драконом в силе, но однозначно превосходил того в скорости и быстроте реакции.

Если бы не обуза с подпирающим нос пузом в моём лице, я не дала бы за жизнь дракона и ломаного гроша: конечно, если бы поединок происходил в Чёрных Землях. Но Сен-Лур был хитёр и коварен, и всегда стремился нанести удар по мне. И моя защита, как правило, дорого обходилась Ланкешу…

– Ты не обуза, лирэль, – успокаивал меня наг, пока я перевязывала рану на его плече. – Ты нужна мне. И тебе не за что винить себя. Быть с тобой – мой выбор.

– Выбор, который сделал не ты… – вырвалось у меня.

– Никогда не говори так, – ответил Ланкеш и посмотрел на меня так, что мне стало стыдно.

Ну конечно же, он сделал свой выбор в тот самый миг, когда набросил на меня Аркан Душ и вытянул из Башни во Мраке!

– Прости, – пробормотала я. – Я всего лишь глупая и слабая лирэль, – я улыбнулась, стремясь перевести всё в шутку.

Но Ланкеш покачал головой.

– Ты самая умная и самая сильная женщина из всех, кого я встречал, дева Адори.

Грудь сдавило от нежности и чувства вины.

Эта вина стала фоном моих мыслей, эмоций, чувств… Неким неотъемлемым элементом моей жизни.

Было безумно стыдно за то, что это время, проведённое в изгнании… было самым счастливым в моей жизни! Даже нескончаемо сменяющаяся череда безжизненного Мрака и удушающего зноя, Мрака и обжигающих ледяных ветров, Мрака и солёных брызг, наотмашь хлещущих по щекам и превращающих волосы во что-то среднее между колтуном и мочалкой… была наполнена счастьем, любовью и глубинным душевным спокойствием!

Я винила себя за это и ничего не могла поделать – счастье от близости Ланкеша, от одного его взгляда, от насмешливого «глупая лирэль» делало меня лёгкой, игривой, смеющейся, словно ветер. Ощущение некоей глубинной, необъяснимой нужности наполняло смыслом не только моё существование, но и весь мир.

Были моменты, когда казалось, что это бесконечное путешествие по землям бывшего Объединения было всегда и всегда будет. Что я всегда пела Ланкешу по вечерам, нежа его голову на своих коленях. Всегда запекала подстреленную им дичь в толстых листьях ахасали и в глине. Варила соусы из кореньев и орехов выри в глиняном котелке. Собирала мангхо и кумвакт, украшала цветами наши временные жилища, а скорее, постели из веток и листьев под открытым небом.

Раньше я и представить не могла, что в моём сердце так огромна потребность заботиться, отдавать, растворяться в каждом долгом взгляде, в каждой мысли о нём. Постоянное ожидание опасности, нападения, атаки тварей Мрака или направляемых волей обезумевшего дракона диких зверей научило меня ценить каждый миг, каждую минуту. Научило ценить и относиться с благодарностью к одному из самых сокровенных таинств нашего мира: к Времени.

Когда живот стал слишком выпирать, Ланкеш запретил мне танцевать для него, но, справедливости ради, я не всегда слушалась. Беременность, вопреки опасениям, совершенно не мучила меня, не отнимала силы. Наоборот, она протекала очень и очень легко – если бы не шевеление под сердцем и неуклюжесть, ставшая моим неизменным спутником, можно было бы с лёгкостью забыть о том, что ношу в себе дитя.

Мы много говорили, точнее, говорил Ланкеш, я же слушала, затаив дыхание. Наг, ставший моим мужем рассказывал о тайных школах и монастырях, где обучают мистическим учениям. С лёгкостью раскладывал на составляющие все мыслимые и немыслимые законы и явления в мироздании, а затем, смеясь, собирал их снова. Чудно̀, что мистика была моей сутью, сутью, отнятой очень рано, но я не знала об утраченном даре и сотой части того, что знал Ланкеш!

– Есть одна тайная мистическая школа, прошедшие обучение в которой обретают Освобождение от бесконечного цикла перерождений, – сказал Ланкеш однажды. – Она находится на островах Тысячи Лотосов и принимают в неё только парами. Истинными парами…