Горные дороги бога

– Надеюсь, в вашем городе надежная тюрьма? – спросила несостоявшаяся жертва.

– Не извольте беспокоиться! – Старшина Сепп улыбнулся так, что всем сразу стало ясно: подписи и впрямь будут формальностью. Так сказать, последним шагом перед сдачей дел в архив, потому что к тому моменту обвиняемый уже понесет заслуженное наказание.

– Примите мою искреннюю благодарность. – Молодой человек церемонно поклонился стражнику, но тот махнул рукой в мою сторону:

– Вот кого нам всем надо благодарить! Увидимся позже, эрте, и надеюсь, больше ничто не помешает вам наслаждаться праздником!

Надо было бы отправиться наверх и наконец-то одеться как следует, но вместо этого я опустился на ближайшую лавку, оперся спиной о край стола и устало прикрыл глаза.

Исход любого поединка решает случай. Я бы, конечно, догнал бритоголового, хотя бы уже на улице, потому что ходить затылком вперед крайне неудобно. И ему пришлось бы показать мне спину. К тому же в толпе не слишком сподручно драться. Вот ударить исподтишка – это пожалуйста. Ударить и убежать. Но такие вещи обычно проделывают налегке, а не с заложником под мышкой.

Да, я бы догнал его. И не оставил бы в живых, это точно. А так мой грех возьмет на себя кто-то другой. Кто-то, для кого убийство станет справедливой карой. Кто-то…

Другой.

Я снова сделал все чужими руками. В который уже раз? Дайте-ка вспомнить!

Сразу после Катралы, та деревенька, полная рабов. Они восстали, потому что не смогли больше терпеть. Потому что среди них нашлись люди, способные не только на мысли, но и на поступки. В Ганна-Ди интересы разных сторон тоже столкнулись задолго до моего появления, и, скорее всего, борьба завершилась бы тем же самым исходом, разве что дней на нее понадобилось бы немногим больше. А теперь здесь, в Аллари.

Единственное, что я должен был сделать сам… Нет, то, что я хотел сделать сам, вновь случилось по собственной воле. Словно в насмешку над моими намерениями. Словно с недавнего времени события, в которых я принимаю участие, всего лишь декорации на сцене. До них вроде бы легко дотронуться, но пальцы проходят насквозь через ветхую ткань реальности и ничего не могут поймать.

Мир избегает встречи со мной? Очень похоже. И должно быть, тому есть причина. Но как узнать, за что на меня вдруг свалилось это наказание?

Можно отдавать приказы, можно их исполнять. На первое всегда трудно решиться, со вторым – смириться, и все же то и другое вполне понятно. Привычно. Объяснимо. А теперь только и получается, что бросать на ветер слова, самому себе не веря, и мучительно гадать, в чьи уши они влетят и в чьих душах останутся…

И остается лишь смотреть на происходящее, с ужасом и надеждой дожидаясь итога.

– Почему вы это сделали?

Он присел на лавку рядом со мной, но, слава Божу, не стал заглядывать мне в глаза.

– Что «это»?

– Спасли мне жизнь.

– Скорее, жизнь вам спас ваш дядюшка. Если бы не он…

– Жалеете?

Да, хорошо, что мы не видим сейчас лица друг друга.

– Наверное.

– Из-за чего? Из-за того, что не схватились в драке с тем сумасшедшим?

Ага. Немного телесной боли не помешало бы. Или даже много. Она помогла бы мне снова вернуться к реальности. Снова почувствовать себя частью мира.

– Он мог оказаться сноровистее вас. Да и по возрасту…

– Трудно привыкнуть к тому, что стареешь, – проскрипел дядюшка, помешивая угли в очаге орудием справедливого возмездия.

Старею? Не слишком ли рано об этом говорить? Я ведь еще могу выйти против… ну почти любого противника и рассчитывать на победу. Сила в руках все еще есть, никуда не делась. Зрение не подводит. Ноги не подгибаются в самый неподходящий момент. Вот только действий в моей жизни почему-то становится все меньше и меньше. С каждым днем.

– Я пока не собираюсь уходить на покой.

– Оно и видно, – заметил старикан, как мне показалось, с легкой ехидцей.

– Все закончилось наилучшим образом, – уверенно заявил юноша. – Иначе кто-то мог пострадать.

Ну да. Я. Или заложник. А так все сыграли отведенные им роли, и спектакль завершился к всеобщему удовольствию.

– Но вы так и не ответили. Почему вступились за меня?

А он настырный. Зануда малолетний!

– Это имеет значение?

Молодой человек повернулся так, чтобы видеть мои глаза.

– Какая опасность мне угрожала? У него не было ножа или чего-то подобного в руках. Только незамысловатая безделушка.

– И все же вы испугались.

– А как не испугаться? Вы выскочили на лестницу чуть ли не в чем мать родила, да еще с таким страшным лицом, что даже отъявленный смельчак начал бы делать глупости! К тому же я не люблю, когда мне выкручивают руки. Но мы снова ушли в сторону… По вашему виду было понятно: то, что происходит, несет в себе угрозу. И я хочу знать какую.

А разве это еще имеет значение? Убийца обезврежен, пойман и препровожден в место, откуда ему нет обратной дороги. Все живы. Ну кому повезло уцелеть. Так зачем снова лезть в корзину с грязным бельем?

– Четверть часа назад вы могли умереть, – раздался с лестницы женский голос.