Горные дороги бога

– Вот ведь дурак, украл собственную смерть! Рассказать кому – не поверят.

Самый высокий из приезжих, показавшихся Сефо Сеппу безобидными простаками, снял шляпу и платком промокнул капли пота, обильно выступившего на бритой голове. Второй, осторожно разжимающий сцепленные пальцы мертвого казначея, чтобы достать брошку, укоризненно посмотрел на третьего, самого молодого.

– А если бы он не был одержимым, что тогда? Это ведь пока единственный зрелый пиявник, который у нас есть.

– Скоро должны созреть другие, – попытался возразить оплошавший.

– Надо быть осторожнее, – подытожил высокий. – За нами нет слежки, но она всегда может появиться. Особенно если разбрасываться вещами, вызывающими вопросы.

– Ты же знаешь, что созревших надо держать при себе, в тепле тела, иначе они заснут, – напомнил молодой. – Да, это был риск, но посмотри, как удачно все получилось! Теперь у нас есть эссенция.

Тот, что разжимал мертвые ладони, коренастый и крепкий, подтверждающе кивнул, разглядывая набухший и мерно подрагивающий среди стеблей узел. Если бы это утолщение не мерцало грязно-синим светом, а было чуть потемнее и покраснее, можно было бы принять его за человеческое сердце.

Высокий поднес к кончику одного из стеблей, самого короткого и толстого, стеклянный сосуд и надавил на светящийся мешочек. Жидкость, охотно заструившаяся в подставленную посудину, оказалась почти серебряной, с легким синеватым оттенком, но заполнила собой лишь треть пустого пространства, что вызвало на лицах всех троих разочарование.

– Наверное, он еще совсем свеженький, – предположил молодой.

– Ты этого сразу не заметил? – съязвил второй, бережно заворачивающий использованную вещицу в чистое полотно.

– Я только могу сказать, одержим человек или нет, довольствуйся этим!

– Ладно вам склочничать, – сказал высокий. – Пока все идет как задумано. Я бы тоже был рад, если бы одним махом удалось заполучить всю необходимую эссенцию, но раз уж повезло только наполовину…

– На треть, – не преминул поправить коренастый.

– Хорошо, на треть. Если найдем еще одного-двух одержимых, дело останется за малым: кинуть жребий.

Молодой мрачно спросил:

– А зачем кидать? Думаешь, Наки справится лучше тебя?

Высокий улыбнулся:

– Не завидуй. Никто из нас не хочет сажать в себя демона, пусть и лишенного воли, а тем паче нескольких. Так нужно. И хорошо, что тебе не придется участвовать в выборе.

– Да он бы струсил, – хмыкнул коренастый, за что заслужил шутливый подзатыльник от высокого и чуть не выронил свою драгоценную ношу.

Молодой не стал отвечать, отвернулся к мертвецу и после недолгого осмотра заметил:

– А он, похоже, был не самым простым человеком в этом городе.

– Да, одет небедно, – согласился высокий.

– Его будут искать.

– И очень скоро.

– Пора убираться отсюда.

Трое пришли к единому мнению так быстро, словно являлись одним целым. Впрочем, любой, кому на протяжении нескольких лет приходится действовать бок о бок с другими, выполняя строгие приказы и не смея оказаться отстающим, рано или поздно привыкает быть частью. А команды или плана, это уже неважно.

Три неприметно одетых человека в широкополых шляпах, нахлобученных на бритые головы, покинули закуток между складскими пристройками и смешались с толпой зевак, местных и недавно прибывших. Сефо Сепп остался лежать на дощатом настиле, глядя слепыми глазами в синее, почти уже летнее небо, и все еще прижимая руки к груди. Руки с пустыми ладонями, кожа на которых тоже была синей, только уже не от света демона, а от крови, прилившей и разорвавшей своим напором сосуды.

Его нашли довольно скоро, потому что требовалось принять пошлину от последнего на этот день корабля, пришвартовавшегося к алларской пристани. А найдя, пришли в недоумение и ужас, увидев лицо казначея, искаженное нечеловеческим страданием. Страданием, которое отчаянно протестовало против вывода, что Сефо Сепп принял смерть по причине преклонного возраста или внезапной болезни.

И сейчас…

– Ну и как, сильно нам помогла чужая удача? – спросил демон, вернувшийся с очередной вынужденной прогулки, наверное, уже сотой по счету.

Он конечно же хотел съязвить, но голос прозвучал почти жалобно, а костяшки пальцев, вцепившихся в палубное ограждение, мигом побелели. Глядя на Лус, явно нетвердо стоявшую на ногах, можно было подумать, что кораблик, привезший нас в Аллари, застрял посреди огромного моря, да еще и в разгар бури, а не мерно покачивался у тихой речной пристани.