Горные дороги бога

— То, что делаю я и мои люди, очень важно, эрте. Поверьте. Только каждый человек понимает одно и то же немного по-своему… Как в вашем случае. Еще раз приношу извинения.

Он шагнул из сумрака коляски в солнечный день, но прежде, чем опустить полог, обернулся и сказал:

— Добро пожаловать в Ганна-Ди!

— Знал бы, что тут творится, объехали бы эту деревню стороной, — буркнул демон, поправляя платье, потревоженное непредвиденным вмешательством.

Но, конечно, его слова уже не долетели ни до чьего слуха, кроме моего, потому что коляска тронулась в одну сторону, а лошади, на которых приехал отряд прибоженного, — в другую.

— Думал, в тихом месте всегда тихо?

— Да не тихо… Эта дорога самая короткая из остальных.

— Дорога куда?

— Ко второму моему знакомцу.

Я предполагал это. И опасался этого. Первый приятель да-йина едва не убил нас обоих. На что же мог оказаться способен второй?

— Не бойся, — поспешил успокоить демон, заметив на моем лице праведное сомнение. — Он другой. Не такой, как Глоди.

— Уверен?

— Глоди всегда был решительным. А этот… Этот, что называется, трус. Осторожничает, где надо и не надо. По крайней мере, осторожничал, когда мы были знакомы.

— Здесь все могло измениться.

— Да, могло, — согласился он. — И все-таки Глоди не стал другим. Он вел себя так же, как и прежде, только не заботясь о соблюдении приличий.

— Потому что не ждал наказания за проступки.

— Не ждал… Не ждал… — Демон покатал эти слова на языке, а потом вдруг уставился на меня заметно покрасневшими глазами. — Но почему? Вот вопрос!

— А откуда оно могло бы вдруг прийти, это наказание? Промыслом божьим?

Он фыркнул, хотя скорее печально, чем насмешливо:

— Нет, боги тут ни при чем. Это ведь ваши боги, верно? Какое им дело до тех, кто родом из другого мира?

Я хотел возразить, что как раз небесные владыки более всех прочих должны быть заинтересованы в том, чтобы ограждать свои владения от пришельцев, но промолчал. Потому что в чем-то демон был прав. Иначе Ночь синих звезд не повторялась бы из года в год. Иначе не гибли бы по капризной воле захватчиков десятки, сотни, а может, и тысячи людей. Иначе…

— А в вашем мире есть боги?

Он вздрогнул так, будто посреди жары мы вдруг попали под струи ледяного дождя.

— Есть.

— А они довольны тем, что постоянно теряют своих детей?

— Он, — поправил меня демон. — Доволен или нет… Никто не знает. Наш бог ушел из нашего мира.

— Как это?

— А вот так. Надоели наши проказы, вот и ушел. Куда глаза глядят.

Я представил себе усталое божество, машущее рукой и медленно бредущее по дороге прочь от толпы кривляющихся и гомонящих человечков. Картина получилась грустная.

— И как же вы живете без бога?

Лицо Лус скривилось до почти ужасающего уродства.

— Живем? Легко! Жить без своего участия он позволяет. Зато умирать…

— Не продолжай, если не хочешь, — попросил я, но зря старался: демон только шумно выдохнул, словно вместе с воздухом мог вытолкнуть из себя и нежданно нахлынувшую боль.

— Помнишь, я говорил, что не могу вернуться? Догадываешься почему?

— Угу.

— Я умер там, у себя дома. Но не просто умер. — Он сделал паузу, чтобы бесстрастно закончить: — Меня казнили.

Это объясняло многое. И еще большее — запутывало.

Казнь обычно полагается преступнику, человеку, нарушившему законы и устои общества. Но все дни, проведенные мной в компании демона, в одном теле и порознь, уверяли: если мой знакомец и подлежал наказанию, то скорее не за какой-то свой проступок, а по чьей-то дурной воле. Тот же Глоди заслуживал намного более жестокой участи, чем получил. В конце концов, умирая здесь, он возвращался в покинутое ранее тело, а значит, любая боль, причиненная ему в этом мире, не искупала совершенные злодеяния.

— И кто тебя подставил?

Он вздрогнул снова. А еще растерянно моргнул.

— С чего ты взял?

— Долго рассказывать. Если вкратце… Я видел много людей, нарушивших закон так или иначе. Ты не походишь ни на одного из них.

— Ты никогда не думал, что можешь ошибаться?

— Никогда. Потому что времени у меня каждый раз почему-то остается ровно столько, чтобы принять решение. А ошибочное или нет… Как повезет.

— Меня обвинили в поклонении богу.

— Разве это преступление?

— В нашем мире — да. Те, кто верит во Всеединого, уничтожают тела «вдохов». Беглецов в ваш мир.

— Зачем?

— Считают, что те своим бегством восстают против бога, поставившего границы между людьми и магией.

— То есть ваше божество против того, чтобы творить чудеса?

— Выходит, что так, — признал демон.

— Тогда… — Я поперхнулся, осознавая всю пропасть сделанного вывода. — Тогда получается, что мы с вашим богом заодно. Только мне нужно обратное. Чтобы чудеса не исчезали.

— У меня сейчас голова разорвется от твоих откровений.

— Прости.

Я отвернулся к окну и чуть сдвинул в сторону занавеску.

Вокруг все было зелено, но теперь среди деревьев мелькали разноцветные черепичные крыши то больших, то совсем крошечных домов. Ну да, мы же въехали в поселение.

— И все-таки странно, — пробормотал демон.

— Что именно?